Андрей Сергеевич примерный член общества, не курит, не пьет, обожает дочь. Иногда у него появляются любовницы, но Яночка прекрасно знает, как отвадить тех, кто пытается стать ей мачехой. Девушка пользуется разными методами и всегда добивается успеха. Одну мадам Яна выжила, записав ее разговор с любовником, другую элементарно подставила, сообщив, что та без спроса заходила в музей. Впрочем, тетка сама была виновата: она нагло полезла в коробочку с ключом от двери.

– Куда? – не поняла Луиза. – Зачем? Объясни внятно.

Яна расхохоталась, убежала, быстро вернулась и продемонстрировала Луизе небольшой ключ, на котором в оправе из желтого металла посверкивала прозрачная стекляшка.

– Элен Козловская, – не выдержала я. – Вот от кого избавилась Яна! Брелок не стеклянный, это бриллиант. Элен не ошибается при взгляде на камни, она никогда не перепутает благородный алмаз со стразом. Значит, я нашла нужного человека, нарыла в Интернете некоего Николаева, решила, что он и есть Андре, любовник Элен. Простите, Лоретта, продолжайте.

Мадам Эвиар заговорила дальше.

Будучи со всех сторон положительным гражданином, Андрей Сергеевич имел одну страсть, он собирал ювелирные изделия, но не простые, а с историей. За кольцо, которое носила на руке царственная особа, бизнесмен мог отвалить огромную сумму. Еще больше он мог отсчитать за старинный браслет, из-за которого свершилось преступление. Лучший релакс для Андрея Сергеевича – это любоваться на свои сокровища, поэтому он не держит их в банке, а хранит дома в подвале, в специально оборудованном помещении, которое именует «музей». Чтобы открыть хранилище, надо ввести несколько хитроумных кодов в электронные замки. А витрины, в которых лежат экспонаты, отпираются простым ключом, он покоится в коробочке, которую Андрей Сергеевич держит в своей спальне на прикроватной тумбочке.

– Вот прямо так открыто? – усомнилась Луиза. – Почему не спрятал ее получше?

– Зачем? – спросила Яна. – Входная дверь чужому не поддается, пароль известен только папе, ну и я его узнала! Не спрашивай как, но выяснила. Пошли. Возьмешь кольцо, и долг спишут.

– Нет! Я боюсь, – призналась Луиза. – Андрей Сергеевич заметит пропажу, поднимет скандал.

– Не-а, – заржала Яна, – он экспонаты у воров покупает, они краденые. Папахен промолчит! О! Давай, я сейчас народ соберу, вечеринку затею! Класс! Чего мы вдвоем скучаем!

Яна опрокинула еще бокал шампанского, а Луизе вдруг стало так обидно! Почему отец Николаевой прощает дочке все, дает деньги, разрешает веселиться, как ее душа захочет, а Сергей Петрович только «строит» дочь, у него даже новых туфель не выпросишь! Из глаз Луизы полились слезы.

– Эй, ты чего, успокойся, – велела Яна, протягивая подруге бокал с шампанским, – пей, сразу развеселишься.

На дне бокала таяла розовая пилюля.

– Я не употребляю наркотики, – всхлипнула Луиза.

– Это от нервов, – успокоила Яна и процитировала культовую советскую кинокомедию: – Достаточно одной таблЭтки.

Луиза опрокинула в себя алкоголь и через некоторое время заснула. Разбудил Маковецкую шум. Она села, увидела толпу пьяного народа, поняла, что Яна таки собрала вечеринку, и хотела тихо уйти. На душе было гадко, голова болела, то ли от смеси шампанского с лекарством, то ли от мрачных мыслей. Луиза решила умыться, а потом уже отползать в родные пенаты.

Когда она вытирала лицо полотенцем, в ванную постучала Яна. Луиза открыла дверь. Подруга, красная, потная, с ярко блестящими глазами, залилась смехом, потом протянула Луизе бархатную коробочку:

– Держи. Твой долг.

– Ой! Не надо, – залепетала Луиза.

– Бери, – настаивала Яна, – папахен еще купит, у него денег лом.

Маковецкая схватила драгоценность, помчалась к катранщику, отдала ему кольцо, получила разрешение сесть за стол и опять проигралась подчистую.

– Убирайся, – приказал владелец подпольного казино, услышав от нее фразу: «Честное слово, на днях все отдам». – Сроку тебе три дня.

Луиза заплакала, побежала по коридору и налетела на даму, которая только что вошла в квартиру.

– Осторожнее, дорогая, – процедила та.

Голос женщины показался ей знакомым. Луиза подняла голову и обомлела: перед ней стояла Инесса Федоровна, начальница пиар-агентства, где Маковецкая отсиживала рабочие часы.

– Луиза? – поразилась Инесса. – Что ты здесь делаешь?

– Я… э… в гости пришла… ошиблась адресом, – глупо соврала она и унеслась.

Была суббота, Сергей Петрович находился в командировке. Жена и дочь знали только, что он приедет утром в понедельник. Но неожиданно, безо всякого предупреждения, Маковецкий вернулся в воскресенье вечером и застал Луизу в ванной на полу без сознания. Девушка решила покончить с собой, полоснула бритвой по запястью и от боли и страха лишилась чувств. Слава богу, она просто рассекла кожу, рана оказалась несерьезной.

Отец отнес дочь в ее комнату, привел в чувство и решил узнать, из-за чего Луиза собралась расстаться с жизнью. Но она только рыдала, повторяя:

– Мне лучше умереть.

Сергей Петрович напоил дочь успокаивающей микстурой и отправился будить жену. Как вы думаете, какая картина ожидала главу семьи в комнате, куда он давно не заглядывал? На кровати храпела совершенно пьяная супруга, на тумбочке стояла пустая бутылка.

Сергей взбесился, сунул Ангелину под холодный душ и держал под струей до тех пор, пока она не очнулась. Вот только проку от разговора не было. Жена моргала, икала и не могла членораздельно изъясняться. Маковецкий, никогда ранее не бивший Ангелину, надавал ей оплеух и решил дождаться утра.

Ровно в десять хозяин дома позвал жену и дочь в гостиную и устроил им допрос. Испуганные женщины признались во всех прегрешениях. То, что жена алкоголичка, покоробило, но не испугало мужа.

– Отправляешься в клинику, – распорядился он, – зашьешься, закодируешься, не знаю, как лечат бухальщиков, но станешь навсегда трезвенницей, вопреки всем своим желаниям.

А вот откровения дочери здорово взволновали отца. Дело в том, что Маковецкий хорошо знал Андрея Сергеевича еще с конца восьмидесятых, с тех времен, когда они состояли в одной банде…

– Вон оно что! – воскликнул Николя. – Значит, правда ваш милый братец закоренелый преступник.

– Он никого не убивал, – кинулась на защиту родственника Лоретта, – ему просто не повезло жить в России, где, чтобы прокормить семью, необходимо воровать или брать взятки.

– Вранье! – возмутилась я. – В моей стране, конечно, встречаются мерзавцы, но они есть и во Франции, и в любых других государствах. Основная же масса народа честно трудится и соблюдает законы.

– Сергей другое говорил, – всхлипнула Лоретта. – Чтобы не сдохнуть в самом конце восьмидесятых от голода, брату пришлось стать рядовым членом банды. Но он в разборках не участвовал.