Е.И. Терентьевым были изучены реакции нормальной, т. е. непатологической, без бреда, ревности у 25 мужчин, которые совершили насильственные преступления, столкнувшись с реальной изменой жены. Случившееся переживалось ими как «удар судьбы», несчастье. На этом фоне развивалась острая невротическая реакция, агрессивное поведение против жены и даже суицидальные попытки. Только в нескольких случаях насилие было направлено против соперников. В переживаниях на высоте реакции ревности с большой интенсивностью и эмоциональной насыщенностью звучала тема развратного поведения жены и ее бесстыдства. Переживания были яркими, включали в себя элементы страдания. Ревнивцы отмечали как бы возросшую для них значимость жены, упорно думали о ее красоте, женственности, ранее недостаточно ценимых ими, чувствовали, что любовь к жене усиливается. Многие готовы были забыть и простить, хотя и переживали стыд. Интересны объяснения по этому же поводу изменивших жен. Некоторые из них в конфиденциальных беседах признавались, что во время половой близости с любовником вели себя более страстно, чем с собственным мужем. Они говорили, что это было «опьянение любовью», «обновление чувств», «блаженство, никогда не испытанное с мужем».

Был ли ревнив «великий ревнивец» Отелло? Этот очень давний вопрос продолжает привлекать к себе внимание и в настоящее время.

Известно высказывание А. С. Пушкина, который сказал, что «Отелло не ревнив, но доверчив». По поводу этих слов Ф.М. Достоевский сказал, что уже одно это замечание свидетельствует о необычайной глубине великого поэта. У Отелло просто размозжена душа, и «помутилось все мировоззрение его, потому что погиб его идеал. Но Отелло не станет прятаться, шпионить, подглядывать: он доверчив… Не таков истинный ревнивец. Невозможно даже представить себе всего позора и нравственного падения, с которыми способен ужиться ревнивец без всяких угрызений совести. Отелло не мог бы примириться с изменой – не простить, а примириться – хотя душа его незлобива и невинна. Не то с настоящим ревнивцем: трудно представить себе, с чем может ужиться и примириться и что может простить иной ревнивец. Ревнивцы-то скорее всего и прощают, и это знают все женщины».

Чтобы ответить на поставленный вопрос, лучше всего обратиться к самой шекспировской трагедии. Прежде всего нужно отметить, что Отелло ревновал Дездемону к молодому лейтенанту, своему заместителю Кассио, которого Яго характеризовал так: «Достаточно взглянуть: манеры, стан – готовый, прирожденный соблазнитель» (акт I). Так что Кассио вполне пригодный кандидат в удачливые соперники, особенно учитывая, что сам Отелло был далеко не молод, да еще черен (о себе он говорит: «Я черен, вот причина. Языком узоров не плету, как эти франты. Я постарел» (акт III)).

Отелло как бы предуготовлен для ревности и поэтому почти сразу начал верить коварным наветам Яго, что, конечно, говорит о его доверчивости. Как и большинство ревнивцев, он начал следить за женой, хотя никаких более или менее веских доказательств ее измены у него не было. Так, он говорит Яго: «Узнаешь больше, сообщи. Вели жене следить за Дездемоной» (акт III). Более того, Отелло по совету Яго прячется и подслушивает разговор последнего с Кассио (акт IV). Так что Ф.М. Достоевский был совершенно не прав, утверждая, что «Отелло не станет прятаться, шпионить, подглядывать» – именно это он и делал. Все же вместе позволяет считать, что им двигала, увы, довольно банальная ревность, достигающая к тому же патологических пределов. Кстати, доверчивость отнюдь не исключает ревности, причем для излишне доверчивых людей факт измены или предательства (либо то, что они считают таковым) как раз по этой причине обладает исключительной травмирующей силой.

Мы рассмотрели случаи убийства на почве межполовых отношений людей, которые не просто были знакомы друг с другом, а между ними поддерживалась определенная связь, иногда супружеская, на протяжении значительного времени. Вся эта группа преступлений может быть названа бытовыми сексуальными убийствами и относиться к числу самых распространенных форм противоправного лишения жизни. Однако есть и другая категория сексуальных убийств – это нападение на незнакомых женщин, детей или подростков (чаще с целью изнасилования) либо убийство тех из них, с кем виновный познакомился недавно. В том и другом случае убийства могут быть совершены до, во время или после полового акта либо покушения на него, а совокупление с заведомо мертвым человеком свидетельствует о некрофилии преступника, т. е. о его стремлении к соитию с трупом. Эта вторая группа убийств может быть названа «явно сексуальной», поскольку, в отличие от бытовых, именно половое влечение или его расстройство выступают на первый план и не затенены супружескими либо иными межличностными отношениями, которые развивались в течение длительного периода.

Нападение на незнакомых и малознакомых женщин, сексуальное насилие в отношении их и убийство нередко сопровождаются ограблением жертв. Если бытовые убийства обычно совершаются в условиях очевидности, то «явно сексуальные» чаще носят скрытый характер, и преступники стараются замести следы содеянного, во всяком случае, уничтожить все, уличающее их. В силу этого раскрывать, расследовать последние очень сложно, а безнаказанность может подталкивать на новые подобные же кровавые деяния. Им и будет посвящен следующий раздел.

Отличительной чертой половых убийств является особая жестокость, проявляемая виновными при их совершении, т. е. причинение жертвам исключительных мучений и страданий путем нанесения множества ранений, применения пыток, всевозможных унижений и т. д. Потерпевших часто буквально разрывают на части, кромсают их тела, отрезают отдельные куски, разбрасывают их. Столь разрушительные действия иногда заставляют думать, что убийца полностью теряет рассудок, как бы отключается от действительности.

Решающее значение в понимании причин сексуальных убийств, совершаемых с особой жестокостью, имеет знание субъективных характеристик личности преступника: для нее характерны выраженная импульсивность и аффективность, высокий уровень агрессивности, ригидность (застреваемость травмирующих переживаний), аутичность (отгорожденность от мира), субъективный подход к трактовке жизненных ситуаций. Социально-психологическая адаптация у них, как правило, нарушена, вместе с этим отмечается общее неприятие традиционных моральных суждений. Их поведение в значительной степени определяется аффективно заряженными идеями и установками, которые находят свою реализацию в «ключевых» ситуациях.

У особо жестоких сексуальных убийц наблюдается высокая чувствительность к любым видам межличностного взаимодействия и ощущение неопределенной, но постоянной угрозы (не обязательно физического характера), исходящей извне, вследствие чего им свойственно искаженное восприятие объективной реальности за счет мощной проекции своего внутреннего состояния вовне, а также расхождение между собственным восприятием самого себя и тем, каким хотелось бы стать. Рамки свободы выбора своего поведения у них существенно сужены, отсюда и низкие возможности управлять им.

Среди сексуальных убийц, совершающих особо жестокие преступления, можно выделить тех, чьи преступные действия отличаются внезапностью массированного аффективного взрыва. Жертве наносится множество телесных повреждений на протяжении более или менее длительного времени. Об особой жестокости прежде всего говорит характер повреждений, их множество, у потерпевшего не остается ни одного живого места. Целью здесь не обязательно является убийство, хотя это чаще всего и происходит, а сексуальная мотивация вырастает на почве весьма травматичных ощущений своей сексуальной неполноценности.