– И не надо… Но все равно спасибо, что предупредил.

– Ладно… Тогда пока. Давай как-нибудь встретимся, поболтаем.

– Конечно. Как-нибудь.

«Давай как-нибудь встретимся» – какая унизительная фраза. В данном случае «как-нибудь» означает никогда. Ясно, что собеседники, позволившие вырваться этому коварному обещанию, если и увидятся когда-нибудь, то по чистой случайности. Во всяком случае, они вряд ли будут названивать друг другу в поисках встречи.

Вот и Виктор, отделавшись вежливым звонком, едва ли еще хотя бы раз поинтересуется, как я живу. Оно и понятно. Он все еще никак не может привыкнуть к новому звездному статусу. У него и без меня проблем хватает. Кто я ему? Никто. Замерзшая отчаянная девушка, которую он однажды угостил зеленым чаем, а потом был так добр, что устроил на работу.

Впервые в жизни я пожалела о том, что плохо схожусь с людьми. У меня никогда не было настоящих подруг, даже в родном городе, даже в том нежном возрасте, когда девочки ходят парами, смущенно хихикая, и весело секретничают о своих надуманных проблемах.

Повинуясь какому-то смутному порыву, я набрала Наташкин номер. Когда-то я неплохо к ней относилась, да и она мне, кажется, доверяла. Взгляд на умопомешательство со стороны – вот что хотелось мне получить от бывшей коллеги.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», – противным механическим голосом ответил Наташкин мобильный телефон. Ненавижу временно недоступных абонентов. Хорошо, что Наташка – звезда мелкого московского разлива. И нетрудно узнать, где можно найти мою красавицу. Достаточно купить журнал «Ваш досуг» и просмотреть содержание рубрики «Ночные клубы. Концерты». Так я и сделала.

У входа в модный бар «Этаж» меня встретил охранник, похожий на знаменитого хоккеиста Павла Буре. При виде меня его лицо скривилось – и это было странным, потому что, не желая ударить в грязь лицом перед звездной Наташкой, я оделась по высшему разряду: короткая куртка из искусственного меха, миниатюрная сумочка из того же материала, красная шелковая юбка.

– Девушка, у нас сегодня частная вечеринка. Вход только по приглашениям.

– Я знаю, – вежливо улыбнулась я, – но меня пригласили. Моя подруга – Наталья Орлова. Она здесь сегодня поет.

– Если пригласили, значит, должно быть и приглашение, – резонно возразил шкафоподобный цербер.

– А вы у нее спросите.

– Не имею права. Отойдите от входа.

– Послушайте, моя лучшая подруга здесь сегодня поет. Если не можете связаться с ней, позовите менеджера, я все ему объясню.

Он вздохнул:

– Девушка, вы не первая, кто просит позвать менеджера. И не первая, кто утверждает, что Наталья Орлова его лучшая подруга. Так что идите домой. Напишите на адрес ее фан-клуба, может быть, вам пришлют приглашение на следующий концерт.

Я недоверчиво на него взглянула. Издевается, что ли? Похоже, нет. Неужели у моей Натки уже и правда есть фан-клуб? Неужели она настолько знаменита? Впрочем, откуда мне знать, телевизор я не смотрю…

– Знаете, мы вместе работали. В кордебалете Вилли Федоркина.

– Кого?

– Виктора Федоркина, – поправилась я, – меня зовут Варя. Варвара Иванова. Вы все-таки передайте, она меня впустит.

– Ну, не знаю, – засомневался охранник. Соображал он медленно. После паузы в несколько минут, когда я уже, отчаявшись, собиралась уходить, он наконец решился: – Ладно, могу попробовать связаться по рации. Подождите…

Он достал из-за пояса стильную рацию цвета металлик, пощелкал какими-то кнопками, напряженно прислушался к шуршанию.

– Здесь какая-то девушка утверждает, что Наталья Орлова пригласила ее на концерт, – наконец сказал он. – Варвара Иванова… Да… Да… Понял… Девушка, ждите. К вам выйдут.

– Ну вот, я же говорила, – просияла я, но охранник уже потерял ко мне интерес.

Через четверть часа, когда я окончательно замерзла (короткая куртка только выглядела теплой, а на самом деле доверчиво пропускала сквозняки), на улице появилась Наташка. Я не сразу ее узнала, хотя мы не виделись всего полгода. Наташка, единственная натуральная блондинка, которую мне удалось увидеть в насквозь фальшивой Москве, зачем-то покрасила волосы в цвет галочьего пера. Вместо мягких кудрей ее голову украшала короткая геометричная стрижка. На затылке было выбрито сердечко. Посмотрела я на это сердце, и мне сразу вспомнилась стриптизерка Алиса. У той тоже было волосяное сердце, правда, находилось оно несколько ниже головы. Наташа была ярко накрашена – обведенные фиолетовым глаза, как черные дыры, зияли на перепудренном лице. Она выскочила на улицу прямо в концертном костюме – серебряном мини-платьице и грубых черных ботинках на шнуровке. На ее плечи была наброшена невесомая норковая шубка, очень похожая на ту, которую мне пришлось украсть в мой первый московский день. Честно говоря, выглядела она ужасно. От полевой свежести, от трогательного розового румянца не осталось и следа. Всего за полгода из хорошенькой юной куколки она умудрилась превратиться в словно вышедший из светской фотохроники предсказуемый персонаж.

– Наташка! – выдохнула я. – Ты ли это? – Я обняла ее и прижалась губами к отвратительно воняющей гримом щеке.

– Осторожно, отпечаток помады не оставь, – приветствовала меня она, – мне через двадцать минут на сцену.

– Я не могла до тебя дозвониться. Вот решила прийти. Повидаться.

Почему-то я чувствовала себя глупо. Может, потому, что Наташка вопреки моим ожиданиям не бросилась мне на шею с воплем: «Варька! Сколько лет, сколько зим!»

– Я сменила все телефонные номера. Фанаты достали. Не знаю, как им удается узнавать мои телефоны.

– А что ты с собой сделала? Почему постриглась?

– Не нравится? – усмехнулась она. – Меня стриг сам Джорджио Беллини. Он работает с топ-моделями. Почти штуку баксов за консультацию отдала.

Я зябко поежилась. Не так я представляла себе эту встречу. Совсем не так.

– Может, пойдем внутрь, а, Нат? Я посмотрю на твой концерт, а потом пообщаемся. Ты знаешь, я ведь ушла от Федоркина.

– Да? Варь, ты извини, но количество мест ограничено. Вот если бы ты пораньше позвонила…

– Так я могу в гримерной подождать. – Я все еще поверить не могла, что меня просто пытаются интеллигентно отшить.

– Извини, – твердо повторила она, – и потом, моему продюсеру не нравится, когда кто-то толчется в гримерной… Все, мне пора бежать. Я тебе позвоню… как-нибудь.

И она, запахнувшись в шубу, юркнула в клуб, даже не дождавшись моего «до свидания». Я потрясенно смотрела ей вслед. Красивая, пусть и шаблонной, нарочитой красотой. Стильная. Уверенная в себе и своем сладком будущем. Не желающая общаться с неудачниками. Вроде меня.

И это та самая Наташка, которую я несколько дней разыскивала по всей Москве. Ради встречи с которой не поленилась накрасить глаза пятью видами теней.