– Ничего, снимем печати. Меня другой вопрос волнует: ключи от дома есть?

– Мои в больнице остались в том же пакете, где телефон, – сказала Маргарита Назаровна.

– А запасные? Неужели нет?

– Ну конечно же, – легонько стукнула она себя по лбу кулаком. – Они лежат в собачьей будке. Под ковриком.

– Майя, поехали с нами, ты дом лучше знаешь.

– Можно и мне с вами? – спросил Федор.

– Справимся, – сказал Сергей и пошутил: – Оставайся в качестве охраны с Маргаритой Назаровной. Майя, ты готова? Поехали.

Мотор заглох, из милицейского «бобика», хотя эта машина милиции не принадлежала, высыпало шесть человек, Дым их не обрадовал:

– Пока вы добирались, они уехали.

– В доме кто-нибудь остался? – осведомился Шея.

– Козел одноногий точно там, а есть ли еще кто – не знаю.

– Ждать не будем, – сказал Писарь, навинчивая глушитель на ствол. – Подождем их прямо в доме. Работаем без шума. Вперед.

На ходу все надели на лица черные шлемы с прорезями для рта и глаз.

Федор не отказался от ужина, с удовольствием ел картошку с мясом. Вдруг тишину встревожило несколько собачьих голосов. Псы, что поближе, лаяли агрессивно, вдалеке – будто поддерживали сородичей, но без агрессии. На лай откликнулась собака во дворе, мол, я тоже с вами, а Федор насторожился:

– Бабушка...

– Что, милый?

– Будьте добры, заприте, пожалуйста, дверь.

– Зачем?

– Собаки лают...

– Да они часто лают. А через дверь воздух свежий идет.

– Насчет воздуха согласен, но и чужие идут. Я этот лай хорошо знаю. Заприте.

Маргарита Назаровна послушно заперла дверь, вернулась на место у стола. Федор не ел, прислушивался к лаю и другим звукам.

– Ты кушай, Феденька, кушай.

Теперь агрессивно разлаялась дворовая собака, Федор резко поднялся, опираясь на костыли, добрался до куртки, достал пистолет:

– Бабушка, выключите свет.

– Что такое? – забеспокоилась и она, идя к выключателю.

– Не знаю...

Свет погас. Вдруг собака жалобно заскулила и смолкла.

– Вот теперь я знаю, – проговорил Федор, ковыляя к окну, выходившему во двор. На ходу он бросил шепотом: – Бабушка, ваш телефон где?

– Со мной, – шепотом ответила и она. – В кармане.

– Звоните ребятам, пусть срочно возвращаются, скажите – нас обложили. И будьте добры, залезьте под кровать.

Он стал за стеной и прищурился, глядя в окно. А во дворе и на улице воцарилась подозрительная тишина.

Ключи нашли, но Сергею пришла мысль, что именно в будке Спасский хранил разгромные материалы, раз он часто играл с собакой, да и место надежнее трудно представить. Став на четвереньки, Майя тщательно обыскивала будку, наконец, отползла и села на ноги:

– Ни черта нет.

– Хорошо смотрела? – уточнил Сергей.

– Проверь, – она указала обеими руками на будку. – Там нет потайных мест.

– Может, посветить фонариком? – предложил Ренат.

– Не надо, соседи заметят, – отверг эту идею Сергей. – В нашем случае они по закону подлости позвонят в милицию. Ну, идемте в дом.

Дверь действительно оказалась опечатанной, что Сергея не остановило. Он осторожно, насколько это было возможно в темноте, отковыривал ленту острием ножа.

– Мне туда страшно заходить, – ежилась Майя, обхватив себя за плечи руками.

– Там давно никого нет, – обнял ее Ренат. – Замерзла?

– Нет. – И сбросила его руку.

– Готово, – сообщил Сергей.

Открыть дверь доверили Майе, она же лучше знает, какой из ключей подходит к тому или иному замку. Девушка выбрала один, открыла замок. Затем отыскала в связке второй ключ, открыла. Вторую дверь не пришлось открывать, ее не заперли.

– Прошу вас, – сказала Майя, – а я здесь постою.

Сергей цапнул ее за руку и втащил в дом, Майя только ойкнула, а очутившись внутри, все равно вырвалась и прижалась к стене. Ренат прошелся лучом фонарика по стенам и полу, в гостиной луч утонул в темноте. Сергей, тоже держа фонарик, сделал несколько шагов вперед, думая, где бы лично он устроил тайник. Сзади Майя вымолвила голосом пленницы, попавшей к покойникам:

– У меня ощущение, что они все тут. Меня доканывает эта тишина и этот дом. Здесь, как на кладбище...

– Не бойся, Майка, – излишне громко и бодренько сказал Ренат. – Тебе они ничего не сделают. Вот если б сюда пришли убийцы...

– И что было бы? – разрядил атмосферу кладбищенской тишины Сергей.

– Им не поздоровилось бы, – заключил Ренат и громко крикнул: – Верно, Глеб Александрович?

Вдруг – О, ужас – раздался резкий звук.

– А! – вскрикнула Майя.

– Майка, это телефон, – Ренат потряс в воздухе светящейся трубкой. – Моя мобила звонит. Я слушаю, Маргарита Назаровна...

Он включил громкую связь, и все услышали:

– Мальчики, нас обложили.

– Не понял, – сказал Ренат. – В каком смысле обложили?

– Я сама ничего не понимаю. – Маргарита Назаровна старалась говорить тихо. – Федя достал пистолет, заставил меня запереть дверь и выключить свет. Я под кроватью...

– Что вы делаете под кроватью? – растерялся Ренат.

– Лежу, – ответила она. – Меня загнал сюда Федя.

– А сам он где?

– У окна. Просил сказать вам, чтобы вы ехали назад.

Сергей раньше всех сообразил, что там ЧП:

– Быстро в машину!

Майе только того и надо было, она ринулась за дверь первой, правда, вспомнила уже в джипе:

– А дом? Мы не закрыли...

– Какой к черту дом! – зарычал Сергей. – Федьку выследили, теперь знают, где мы живем. Зяблик, гони на пределе.

Они выждали минут пятнадцать, наверное, надеялись, что в доме все легли спать. Глаза Федора привыкли к темноте, он различил фигуры за окном, приближающиеся к дому перебежками. Осторожничают.

– Черт, у меня всего восемь патронов, – процедил Федор, целясь в черное пятно поблизости. – Промахнуться нельзя...

Он выстрелил. Послышался стон, черное пятно упало. Тут же по окну пальнули раза три, стекло разнесло, и со двора дохнуло свежим ветерком. Лежавшая под кроватью Маргарита Назаровна высунула голову, громким шепотом позвала:

– Феденька! Федя...

Он заковылял к ней, видимо, те, кто был снаружи, услышали стук костыля, выстрелили в окно наугад, Федор механически присел.