утром Еремеев-старший просто сказал – нужна будет помощь, любая, даже спину прикрыть, обращайтесь к Макару, не откажет и не предаст.

Прочитав записку, он провел нас на достаточно обширный склад, где в дальнем углу была сделана отдельная комнатка для кладовщика или для охранника. Сейчас она пустовала. Закрыв за собой дверь и убедившись, что рядом никого лишнего нет, он, посмотрев мне в глаза и встретив такой же твердый и уверенный в себе взгляд, чуть ухмыльнулся. Хотя это было больше похоже на волчий оскал, так хищник демонстрирует клыки, показывая, что в случае чего готов вцепиться в горло.

– Ну, Прошка, рассказывай, что за гости такие дорогие. Батька твой абы за кого не стал бы так просить. Вот и интересно, кто ко мне в гости-то пожаловал.

Вроде как и доброжелательно, но скрытая угроза была заметна, а как по мне, прошедшего зону, все это больше походило на элементы прописки, должные установить, кто тут главный. Плавали – знаем. Если надо, можем и по «фене», но за сто пятьдесят лет много чего изменилось в этом направлении, поэтому лучше не рисковать. Но и Макара можно понять – основной контингент его клиентов это либо те, кто связан с речными грузоперевозками, либо бывшие каторжники, по той или иной причине осевшие в этом регионе. Тут волей-неволей станешь жестким и бескомпромиссным, это такая публика, только дашь слабину, сразу сядут на шею. Поэтому я выбрал компромиссный вариант: тоже показать зубы, но без лишней агрессии, главное не переборщить. Он же бывший военный, да и я не с пальмы слез, поэтому можно попытаться на этой почве найти общий язык. Так сказать, продемонстрировать свой статус, самую малость, а дальше включится забитое долгими годами службы уже фактически закрепленное на генетическом уровне чинопочитание.

Я ответил, прямо смотря ему в глаза.

– Так просто люди божьи. Идем своей дорогой, никого без дела не трогаем, но и себя трогать не позволяем.

Мерились взглядами долго и, что самое интересное, в его глазах разгорался веселый огонек.

– Ох, не простой ты, божий человек, – выдал он своей вердикт. – Похож на сидельца, есть у тебя в глазах что-то такое, но все равно чужой ты тут.

О как, начался серьезный разговор. Ну ладно, сейчас покажем высший класс тактики непрямого воздействия. Я повернул голову к стоящему чуть сзади Еремееву-младшему.

– Прохор, – и голос спокойный, но сразу был расценен как командный, и Прохор меня не разочаровал. Он сразу вытянулся по стойке смирно, показывая тем самым, что у него в семье ношение формы это потомственное занятие.

– Слушаю, ваше благородие, – а глазки у Макара начали широко открываться.

– Берешь Мишку, пробежитесь по складу, посмотрите на предмет лишних ушей. Потом займите наблюдательную позицию. Если кто пойдет, сразу начинай громко ругать Мишку, ну допустим, за разбитый стакан. Мне с хозяином поговорить надо, наедине.

– Будет сделано, ваше благородие.

Скрипнула дверь, и оба сорванца уже исчезли из комнатушки.

– Ну что, Макар, покалякаем о делах наших скорбных, или дальше будешь тут преступного авторитета разыгрывать?

Выражение глаз изменилось, теперь передо мной стоял солдат, правда, где-то далеко-далеко на задворках еще плескалась насмешка, но так, самую малость.

– Присядем. Разговор будет долгий.

И вот мы сидим друг против друга на каких-то грубо оструганных лавках. И первым разговор начал Макар.

– Так, «ваше благородие»? Чувствовалось что-то неправильное. И Леха Еремеев еще тот хитрован. Что у вас там происходит? Тайная проверка?

– Да нет. Слышали, что недавно с полицейским патрулем произошло?

– Да кто ж не слышал. Много хороших людей полегло.

– Вот. А теперь я тебе скажу следующее: гибель полицейских была не случайна. Есть информация, что их специально подставили под пули бандитов, и основной целью было убийство именно твоего друга, полицейского урядника Еремеева. И история еще не закончилась, и Алексею Фроловичу, и его старшему сыну в ближайшем будущем угрожает реальная смертельная опасность.

Бах! Макар ударил кулаком по столу.

– Суки! Таких ребят положили…

Он вскочил и несколько секунд бегал по комнатушке, пытаясь унять гнев, потом остановился и посмотрел снова на меня, посмотрел пристально еще раз, как будто хотел рассмотреть душу, выдал свой вердикт:

– Так вы, ваше благородие, тот самый, который в лесу всю банду…

– Ты имеешь в виду Катрана?

Он кивнул головой.

– Да. Это мой боевой позывной. Ну, что-то вроде кличек у казаков. Во время боя трудно называть друг друга длинными именами, поэтому и придумываем короткие позывные.

– Мудрено, но верно. Так значит, они могут за Лехой прийти?

– И за Лехой, и за Антохой. Поэтому Прохора сюда переведем, мал он еще с пистолетом бегать, а вот всякие задания выполнять – в самый раз.

– А может, не стоит мальцов под ножи тянуть?

– Пока будем вести наблюдение, как раз они и сгодятся. Ваши физиономии и так весь город знает, а их приодеть в обноски, лица сажей измазать, так везде пролезут и никто на них внимания не обратит. Много ли таких сорванцов по городу бегает. А когда дело до ножей дойдет, так я рядышком буду и у меня разговор короткий.

Макар хмыкнул.

– Тоже дело. Наслышаны, как вы, ваше благородие, вопросы решаете. Предупредили, дали шанс, не послушали, попытались ножом пощекотать, так застрелили без разговора.

Тут я ухмыльнулся, вон как историю-то раздули.

– Ну, главное, что теперь мы понимаем друг друга. Теперь другое – сам понимаешь, так как ты не на службе, то в детали операции я тебя посвящать просто не имею права.

– Да уж не дурак, и так понял. Только чем могу помочь?

– Основное – нам нужна операционная база. Где мы можем нормально ночевать, куда мы можем приходить и уходить в любое время, не привлекая внимания. Сам понимаешь, дома у Еремеева мы остаться не можем – сразу обнаружим себя.

– Понимаю. Что, так все опасно?

– Очень.

– Кто ж на Леху-то так зуб точит?

– Полицейский, его сослуживец.

– Котов, что ли?

Хм, удивил.

– Это так очевидно?

– Так Леха как раз и мешает этому упырю с людей драть последнюю рубашку. После гибели ребят понабирал холуев, которые уже полгорода под себя подгребли.

– Ну тогда тебе и объяснять ничего не надо. В ближайшее время будет еще одно покушение. Только меня интересует, кто над Котовым стоит, кому он платит, чтоб его не трогали.

– Понятно. Пытаетесь отловить птицу более высокого полета.

– А по-другому никак. Пока не отловим того, кто его прикрывает, ничего не изменится. Даже если Котова просто ликвидировать и тихо в лесу прикопать, все равно появится другой, тоже прикормленный и такой же беспредельщик.

– Хм, странное, но весьма емкое слово «беспредельщик».

После такого доверительного разговора мы с Макаром обговорили все нюансы, порядок использования помещений, сигналы тревоги, ну и другие мелочи, которые в случае провала должны спасти нам жизни.

Уже к обеду мы, поменяв наши наряды на тряпки, предоставленные Макаром, ушли за город к схрону, чтобы