— Мантикора… — прошептал мессир непослушными губами.

Да, это была она. Наводящая ужас тварь стояла перед строем людей, хлеща себя по бокам длинным хвостом, оканчивающимся клубком шевелящихся щупалец.

— Ну, кто ещщще думает, что женщщщина не способна повелевать мужчщщинами?!!

Леденящее кровь шипение, раздавшееся из пасти чудовища, заставило задрожать даже Никса. Что уж говорить о суеверных морских бандитах, привыкших молиться подводным чудовищам?

Один за другим, кто раньше, а кто чуть позже, пираты попадали на колени.

— Веди нас, повелительница! — истошно завопил какой-то тощий разбойник, в экстазе разорвав на себе черную рубаху. — Веди нас!!!

Давно известно, что стоит одному заверещать во весь голос в толпе, как у него тут же появятся последователи. Это как болезнь, мгновенно поражающая умы. И даже если в той толпе окажутся сомневающиеся, они просто не рискнут высказаться против. Потому что это, прежде всего, опасно для жизни. Да и не услышит их никто за безумными воплями заболевших. А услышат — так раздерут на части и тут же забудут о них, втоптав в грязь нерешительные языки, вырванные с корнем…

— Веди нас!!!

«Ну, вот и все, — устало подумал мессир. — Сейчас эта тварь бросит своих фанатиков на стены. Лучшего момента не придумать…»

Да, она еще была относительно слаба. Одно дело — подчинить себе десяток мертвецов посредством магии Неупокоенных или разорвать тело человека заклинанием Воздуха. И совсем другое — обрушить стену города, повелев тоннам земли просесть вниз, или же вынести ворота напором воды, поднятой из ближайшей реки. Сила Хеллы росла очень быстро, но и в магии есть свои законы, выше которых не прыгнуть. Начинающему колдуну, даже очень талантливому, требуется время для того, чтобы стать великим…

Однако, с другой стороны, у Хеллы было вполне достаточно личной силы и способностей вождя для того, чтобы толпа безмозглых морских разбойников захватила для нее Стоунхенд. Дальнейшее покорение графства и всего Центрального мира будет лишь делом времени…

Но внезапно мантикора замерла на месте, приподняв когтистую лапу. Ее голова повернулась на юг, ноздри раздулись, словно тварь принюхивалась к чему-то…

Есть такое явление, как интуиция мага. Чем больше человек общается с тайным миром непознанного, тем сильнее она развивается. И обычный человек порой обладает предчувствием, которое невозможно объяснить рационально, но у тех, кто искушен в искусстве управления стихиями, оно гораздо сильнее.

Никс тоже почувствовал, как с относительно недалекого моря потянуло чем-то тяжелым, гнетущим и смертельно опасным. Гораздо более опасным, чем вся армия Хеллы… Нет, таинственное нечто еще не оформилось в реальную угрозу. Просто вероятность того, что это ужасное будущее наступит, возрастала с каждым мгновением…

И Хелла приняла решение. Возможно, чутье мага у нее было еще недостаточно развито, но помноженное на чисто женскую способность предвидеть неприятности, оно привело к неожиданному результату — как для пиратов, так и для упавших духом защитников города.

— Продолжжжать оссаду! — прошипела она, в бешенстве хлеща себя по бокам ужасным хвостом. — Никого не впуссскать в город и не выпусскать из него!

И длинными прыжками понеслась на юг.

«Отсрочка, — пронеслось в голове мессира гильдии Воинов ночи. — Всего лишь небольшая отсрочка. Хотя, если честно, ума не приложу, как могло предчувствие чего-либо отвлечь ее от захвата города, который станет ее первой ступенькой к завоеванию Центрального мира».

* * *

Раненый полз вперед. Арбалетный болт, застрявший под правой лопаткой, причинял невыносимые мучения, но человек все равно продолжал ползти. Это свойственно любому существу — пытаться убежать, уйти, уползти от смерти. Потому что очень страшно умирать в одиночестве. Когда кто-то есть рядом, он словно делит с обреченным часть безысходности. Это очень важно, уходя, взглянуть в чьи-то глаза, оставив в них частичку своей обреченной души, — даже если это глаза не друга, а палача. Но все равно, так намного легче…

Пальцы умирающего наткнулись на прутья решетки.

Он поднял глаза. Ну что ж, может, так даже и правильнее. Похоже, это то самое старое кладбище, которое он собирался ограбить со своими ребятами. Судьба сыграла с Саргоном злую шутку. Он всегда достигал намеченной цели, вот и сейчас дополз до нее. Но осуществить задуманное не удастся. И препятствие к этому — всего-навсего два арбалетных болта. Один в спине, а второй выбивший глаз и застрявший в глазнице, — в черепе. Жаль, что тогда он, услышав хлопок тетивы, рефлекторно отвернул голову. Глядишь, стальная стрела пробила б мозг, и он уже шел бы себе спокойно по Серой дороге к Темному порогу. А так приходится ползти через дыру в ограде. Потому что лучше умирать пусть даже рядом с мертвыми, нежели одному.

Все могилы, которые он смог разглядеть единственным уцелевшим глазом, были старыми, почти сровнявшимися с землей. Кроме одной. Небольшой холмик свежей земли и меч, всаженный в него вместо Крылатого шпиля. То, что нужно. Согласно поверьям, тот, кто умер недавно, может стать хорошим рабом на Серой дороге для того, кто только собирается умереть…

Раненый обнял холмик сырой земли и закрыл уцелевший глаз, ожидая, когда темный омут беспамятства примет его в свои объятия… Но увы, абсолютный покой возможен только в могиле. А пока ты жив, изволь получать в полной мере все, что причитается живому.

Кладбищенская ограда застонала под ударом тяжеленного кулака и, смятая, рухнула внутрь. Невиданное в этом мире чудовище, все заляпанное засохшей кровью, перешагнуло границу про́клятой земли. Оно было похоже на великана, закованного в тяжеленные латы. Правда, сходство с человеком на этом заканчивалось. Потому что никакое человекообразное существо, включая живых мертвецов, вурдалаков, упырей, кутрубов и иную нечисть, не может шляться по этой земле без головы…

Правда, движения чудовища были похожи на осмысленные. Оно словно принюхивалось к чему-то, поводя из стороны в сторону верхней частью корпуса, а порой становясь на четвереньки и припадая к земле широченным нагрудником. Может, потеряло что?

Если б у раненого оставались силы, он бы удивился. А может, даже испугался… Хотя нет. Чего бояться тому, кто находится в двух шагах от Темного порога? Разве только что у него отнимут слугу, которого он, кстати, уже чувствовал… Почти видел… Похоже, это молодая женщина. Надо же, везло всю жизнь, и перед смертью повезло. Всяко приятнее иметь в рабынях девчонку с хорошей фигурой, нежели какого-нибудь грязного бродягу, зарытого на старом кладбище такими же оборванцами, как он сам…

Но умирающему не суждено было обзавестись прислугой в Обители мертвых. Страшный удар стальной ноги сбросил его с могилы и швырнул на торчащие кверху прутья искореженной кладбищенской решетки. Металлические штыри насквозь пробили тело Саргона в нескольких местах, заставив его застонать от новой боли — когда тупой кусок железа рвет твою плоть, даже уходящему к Темному порогу небо с овчинку покажется…