– Она ничья. Старейшины приговорят ее к смерти, а ты останешься ни с чем.

Печенег растерялся. Вождь прав. Выходит, зря он проделал этот путь, раз останется без добычи? Мужчина со злостью пнул Недвигу ногой в бок. Она удержалась, не упала, но болезненно застонала.

Баян подумал, что молодой воин, пожалуй, не довезет Недвигу живой до стана, выместит на ней всю свою злость.

– Хочешь, я отдам тебе свою полонянку, – великодушно предложил он, сам себе удивляясь: как это он так просто отказался от своей добычи?

Печенег посмотрел на темноволосую девушку, принадлежащую Баяну. Несмотря на заплаканные глаза и изможденное лицо, она имела привлекательный вид. За нее на рынке отвалят приличную сумму, но воин заподозрил неладное.

– А тебе какая корысть менять хороший товар на смертницу?

– Недвига принадлежит мне по наследству, я ее законный хозяин после отца, и, если ее приговорят к смерти, старейшины выплатят мне деньги. Одна моя рабыня уже отправилась в царство мертвых за вождем. Почему я должен постоянно терпеть убытки?

Иного объяснения Баян придумать с ходу не мог, но печенег удовлетворился: уж больно ему хотелось получить молодую рабыню, за которую можно выручить неплохую цену.

– Ну, так и быть, – проворчал он, делая вид, что меняется без охоты, – я согласен.

Печенег схватил своего коня под уздцы и повел к реке.

Баян обратил хмурый взгляд на Недвигу, сидящую возле его ног. Стоило ли ему так далеко удаляться от стана, плутать по оврагам, чащам и холмам, чтобы вновь встретить Недвигу?

Баян уже проклинал странника, случайно подвернувшегося им на дороге. Он так красочно описывал богатое селение, скрытое от посторонних глаз рощей, что у многих воинов просто слюнки потекли. А ведь Баян чувствовал беспокойство, недаром ведь спросил:

– А тебе-то что за корысть выдавать селение?

– Мне там женщина одна нужна. Уж больно она спесива и капризна, наказать надобно.

Странник промолчал о том, что послал его бек к Недвиге с наказом убить старшину. Бек узнал о том, что Узяп подговаривает других старшин нарушить договор и не отдавать Хазарии воинов с лошадьми.

Страннику показалось, что сам Бог послал ему печенегов, он сразу убьет двух зайцев: разорит до основания мятежное селение и проучит Недвигу, посмевшую отказаться от служения Хазарии.

Печенеги охотно слушали рассказ странника о богатом селении. Впервые отправившись вверх по Итилю, они были удивлены редкими поселениями, а больших сел не видели вообще.

И Баян поддался на уговоры воинов и согласился пойти за странником, хотя почему-то думал, что все неспроста и как бы тот не завел их в ловушку.

Оказалось, что не напрасно он беспокоился. Судьба – злой рок. В сеть попалась не только Недвига, но и он сам. Старейшины могут приказать пытать женщину, дознаваясь, как ей удалось сбежать. Баян не сомневался: она не выдержит и признается во всем. И помочь уже ничем нельзя – ни ей, ни себе. Если он отпустит ее, возмутятся его люди, сочтут предателем. Что может быть позорнее для воина и вождя, чем слыть предателем и трусом? Достойно ли ему бежать от судьбы и бояться смерти?!

Остается один путь – дорога к родному стану. Баян сам привезет туда Недвигу и отдаст в руки старейшин. Если суждено, он с достоинством примет смерть от рук сородичей. Тем более что действительно виноват: поддался женским чарам и не выполнил последней воли отца.

К исходу дня, на закате, печенеги снова остановились на более продолжительный отдых.

Измученные пленные без сил валились на холодную землю. Воины, размахивая плетьми, поднимали их, заставляли разжигать костры и готовить еду.

Недвига, привыкшая в свое время к кочевому образу жизни, в этот раз чувствовала непомерную усталость. Весь путь она ехала позади Баяна и, спрыгнув вслед за ним с коня, блаженно потянулась и распрямила спину. Немного походила, разминая затекшие ноги, затем принялась разжигать огонь. Рядом безропотно трудились несколько женщин, потроша птицу, пойманную воинами в пути.

После ужина воины торопливо стали готовиться ко сну. Многие заваливались спать с пленными женщинами. Они спешили удовлетворить свою потребность, беря полонянок на виду у всех, не заботясь об их чувствах. Некоторые юные девушки плакали, умоляли не трогать их, но болезненные удары заставляли их отдаваться насильникам. Отовсюду раздавались тихие вздохи и всхлипывания.

Баян и Недвига молча сидели у костра. Недвига чувствовала на себе взор мужчины, способный без огня воспламенить любое тело. Она сжимала подогнутые к подбородку колени, пытаясь унять дрожь, предательски выдававшую ее состояние: трясется, как девственница в первую брачную ночь.

Баян отвернулся от нее и стал наблюдать за пляшущими бликами пламени. Огонь освещал его суровое неподвижное лицо. Недвигу охватило желание поцеловать мужчину, растопить лед отчуждения и отдаться самозабвенной любви при ярком свете костра.

Баян снова посмотрел на притихшую в напряженном ожидании женщину. Он усмехнулся, как будто прочитал ее сокровенные мысли, обхватил рукой ее хрупкие плечи, притянул к себе. Ощутив приятную истому, разлившуюся по телу, Недвига затрепетала. Баян поцеловал ее в голову, слегка касаясь губами шелка волос, затем начал целовать призывно манящий рот, одновременно медленно развязывая стянутый шнурком ворот ее рубахи.

Недвига уже горела от нетерпения. Неторопливое раздевание показалось ей мучительно долгим. Второй раз в жизни она испытывала сильное вожделение, связанное с одним и тем же человеком. Недвига решительно подняла подол рубахи, оголяя ноги.

Такая настойчивость отрезвила Баяна. Он выпустил женщину из рук. Кругом раздавались похотливые вздохи и стоны. Воздух был напоен желанием. Недвига невольно вновь потянулась к мужчине, но он вдруг вскочил на ноги, взял ее ладонь, потянул. Недвига покорно подалась к нему. Баян подхватил ее на руки и понес за стоянку. Отойдя на приличное расстояние, бережно положил на землю.

Недвига блаженно вытянулась, раскинув руки. На небе не видно ни облачка, и мерцающие звезды подмигивали ей, благословляя ее любовь. И Недвига поняла – она любит Баяна.

Сразу припомнился первый день их встречи. Два года назад она еще могла нравиться мужчинам. Сейчас она не считала себя старухой, но понимала, что уходящие лета и изнуряющая рабская доля не прибавляют ее облику свежести. Одно хорошо – Баян по-прежнему желал ее. Осознание этого наполняло сердце женщины радостью. Присутствие Баяна усыпляло, лишало способности трезво мыслить и думать о будущем.

Лихорадочно мужчина и женщина стянули с себя одежды, оголив жаждущие прикосновения друг к другу тела. Едва увидев женщину обнаженной, Баян набросился на нее, в первобытном порыве ничем не отличаясь от своего грозного предка, покорителя степей, – волка. Недвига не испугалась неистового напора, выгнулась, откинула голову назад, чтобы полнее и плотнее принять мужчину. Оба переплелись, дрожа от возбуждения, сжигавшего их изнутри и потопившего во всепоглощающей любви.