«Искусство сталкинга требует обучения мельчайшим деталям твоей маскировки, — сказал Белисарио, не обращая никакого внимания на только что сказанное. — И обучаться им следует так хорошо, чтобы никто не мог догадаться, что ты маскируешься. Для этого тебе необходимо быть безжалостным, искусным[27], терпеливым и мягким[28]».

Дон Хуан совершенно не понимал, о чем говорит Белисарио. Но он не стал вникать, а попросил дать ему какую-нибудь мужскую одежду. Белисарио отнесся к этому с пониманием. Он дал дону Хуану кое-какую старую одежду и немного денег. Он обещал дону Хуану, что тот всегда сможет найти здесь одежду для маскировки, если в этом будет нужда, и еще раз решительно посоветовал ему ехать с ним в Дуранго, чтобы обучаться магии и навсегда освободиться от чудовища.

Дон Хуан отказался и поблагодарил его. Тогда Белисарио попрощался с ним и несколько раз сильно хлопнул его по спине.

Дон Хуан переоделся и спросил Белисарио, в какую сторону ему идти. Тот ответил, что если дон Хуан направится на север, то рано или поздно достигнет ближайшего города. Но не исключено, сказал он, что пути их пересекутся снова, поскольку все они стремятся в одном и том же направлении — прочь от чудовища.

Дон Хуан, наконец-то освободившись, пустился в путь так быстро, как только мог. Он прошел четыре или пять миль, прежде чем увидел следы присутствия людей. Он знал, что город находится поблизости, и думал о том, что он, возможно, устроится там на работу, прежде чем решит, что ему делать дальше. Он присел отдохнуть, предчувствуя обычные трудности, которые ожидали странника, появляющегося в маленьком провинциальном городке, и вдруг краем глаза уловил какое-то движение в кустах у дороги. Он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он так перепугался, что вскочил и бросился бежать в сторону города. В это время чудовище бросилось на него, пытаясь схватить его за горло. Оно промахнулось лишь на дюйм. Дон Хуан завопил, как никогда прежде, но сохранял достаточно самообладания, чтобы повернуться и побежать назад в том направлении, откуда он пришел.

Все время, пока дон Хуан бежал, спасая свою жизнь, чудовище преследовало его, с треском продираясь через кусты в нескольких шагах от него. Дон Хуан сказал, что это был самый страшный звук, который ему когда-либо доводилось слышать. Наконец он увидел упряжку мулов, медленно тащившихся вдалеке, и громко закричал, взывая о помощи.

Белисарио увидел дона Хуана и кинулся к нему с выражением нескрываемого ужаса на лице. Он швырнул ему узел с женской одеждой и закричал: «Беги, как женщина, глупец!»

Дон Хуан признался, что понятия не имеет, как ему тогда хватило присутствия духа, чтобы побежать, как женщина, но он сделал это. Чудовище перестало гнаться за ним. Белисарио приказал ему быстро переодеться, пока он держал монстра на расстоянии.

Дон Хуан присоединился к Белисарио и улыбающимся погонщикам, ни на кого не глядя. Они повернули обратно и выбрали другую дорогу. Затем Белисарио дал ему очередной урок. Он сообщил дону Хуану, что индейские женщины очень практичны и обращают внимание сразу на суть вещей, но они также и очень застенчивы и, когда их окликают, обычно проявляют физические признаки испуга: у них бегают глаза, они сжимают губы и раздувают ноздри. К тому же они застывают на месте и застенчиво смеются.

Он заставил дона Хуана упражняться в искусстве женского поведения в каждом городе, через который они проезжали. И дон Хуан чистосердечно верил, что тот обучает его актерскому мастерству; но Белисарио утверждал, что обучает его искусству сталкинга. Он сказал дону Хуану, что сталкинг является искусством, применимым к чему бы то ни было, и выделил четыре ступени обучения ему: безжалостность, искусность, терпение и мягкость.

Я почувствовал потребность еще раз прервать его рассказ.

— Но разве сталкингу обучают не в состоянии глубокого повышенного осознания? — спросил я.

— Конечно, — ответил он, усмехнувшись. — Но тебе следовало бы понять, что для некоторых мужчин ношение женской одежды является вратами к повышенному осознанию. Такие способы, хотя и очень трудны для исполнения, фактически являются даже более эффективными, чем сдвиг точки сборки.

Дон Хуан сказал, что его бенефактор ежедневно инструктировал его в отношении четырех настроений сталкинга и добивался, чтобы дон Хуан ясно понял, что безжалостность не должна быть жестокостью, ловкость — коварством и мягкость — глупостью.

Он учил его, что эти четыре ступени необходимо практиковать и совершенствовать до тех пор, пока они не станут совершенно отточенными и незаметными. Он считал, что женщины являются природными сталкерами. Его убеждение в этом было так велико, что он утверждал: мужчина может по-настоящему изучить искусство сталкинга только в женском обличье.

— Мы с ним заходили на рынок в каждом городе, через который нам случалось проезжать, и там с кем-нибудь торговались, — продолжал дон Хуан. — Мой бенефактор стоял рядом, наблюдая за мной. «Будь безжалостным, но обаятельным, — повторял он. — Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен».

И как бы для того, чтобы гарантировать продолжение маскарада дона Хуана, время от времени появлялся чудовищный человек. Дон Хуан заметил, что он постоянно рыскает в окрестностях. Особенно часто он видел его, когда Белисарио делал ему энергичный массаж спины якобы для того, чтобы облегчить острую невралгическую боль в шее.

Дон Хуан засмеялся и сказал, что таким образом его переводили в состояние повышенного осознания.

— Нам понадобился месяц, чтобы добраться до Дуранго, — сказал дон Хуан. — За этот месяц я получил общее представление о четырех настроениях сталкинга. В сущности, это не так уж сильно изменило меня, но зато дало возможность получить представление о том, что значит быть женщиной.

Четыре настроения Сталкинга

Дон Хуан сказал, что я должен оставаться на древнем наблюдательном посту и использовать толчок земли, чтобы сместить точку сборки и вспомнить другие состояния повышенного осознания, в которых он обучал меня сталкингу.

— На протяжении последних нескольких дней я много раз упоминал о четырех настроениях сталкинга, — сказал он. — Я говорил о безжалостности, ловкости, терпении и мягкости в надежде, что ты сможешь вспомнить о них все, чему я тебя учил. Было бы замечательно, если бы ты смог использовать эти четыре настроения для тотального вспоминания [29].