Оксана повернулась к Кате спиной и принялась мыть руки. Катя заметила, что, пока они находились в кухне, Оксана проделала эту процедуру уже дважды. Ну, все понятно. После того, как она коснулась холодного тела своей несостоявшейся свекрови, она еще неделю будет безостановочно мыть руки.

– Так. Садись, не маячь. Мне тебе еще пару вопросов задать нужно.

Катя встала и почти насильно усадила девушку, которую сотрясала дрожь. Кофе, сваренный Оксаной, уже давно остыл. Теперь Катя взялась за дело сама. Включила кофейный автомат, разрезала пополам подогретую булочку, щедро намазала ее маслом…

– Лимон есть?

– В холодильнике.

Катя набросила на плечи Оксаны чью-то теплую шаль, висевшую на спинке одного из плетеных кресел, и сунула ей ломтик лимона.

– Положи в рот. Полегчало?

– У-м-гу.

– Теперь ешь. Ты же беременная! Потом некогда будет.

– Почему?

– Я знаю.

Она, безусловно, знала. Потом их всех будут допрашивать, и не по одному разу. А начнет, пожалуй, она сама.

– Елены Аристарховны спальня где? Рядом с комнатой сестры?

– Да.

– А вы где спите?

– В конце коридора. Там раньше Ванькина детская была.

– А Ариадна Казимировна где жила?

– Они с Людмилой Федоровной наверху.

– Это правда, что Ариадна Казимировна все-таки оставила завещание?

– Да. Ванька вчера привез нотариуса, и оказалось, что она его написала еще до нашего приезда, почти месяц назад. А нам голову морочила!

– А что Людмила Федоровна?

– В обморок упала… артистка… – Оксана недобро усмехнулась.

Да. Не сходится. По логике вещей, почить в бозе этой ночью должна была именно Людмила Федоровна – и тогда все бы сходилось. Но, наверное, не все было так просто…

– Я не хочу больше оставаться в этом доме! Мне страшно! – Собеседница судорожно сжимала концы шали и смотрела на Катю испуганными глазами маленькой девочки.

– Оксана, успокойся и ешь, – строго сказала Катя. Она еще вчера заметила, что эта девушка, с виду ершистая и неподатливая, легко идет на контакт и ищет, к кому бы прислониться. И вся ее беда заключалась в том, что в один прекрасный день она прибилась не к тем, к кому было нужно. Вот и все. – Карандаш и бумага здесь есть? – спросила она.

– А зачем тебе?

– Нарисуешь план дома, где какая комната, и расскажешь, кто где находился этой ночью.

– Зачем?

– Мне нужно подумать.

– Господи, какой кошмар! – вдруг воскликнула Оксана и зарыдала.

«Все, – подумала Катя. – Наступила реакция. Больше она мне не помощник».

– Убила собственную мать и повесилась! – всхлипывала Оксана.

– Умойся и успокойся. – Она подтолкнула плачущую девушку к раковине и открыла кран с холодной водой. – Никого она не убивала. И не вешалась. Это ее убили и повесили.

* * *

Она и не думала в этот раз предлагать свою помощь, но, оказывается, нужная бумага все же пришла. Вчера вечером. Если бы они с мамой уехали накануне… Честно говоря, у Кати не было опыта работы в чужой команде. К тому же те опера, что были здесь позавчера и отнеслись пренебрежительно к ее рассказу и к ее выводам, не вызвали у нее особых симпатий. Что ж, ладно. Раз она снова на работе, то поможет… чем сможет. Даже если совсем недавно они не разделяли ее мнения.

Врач уже закончил свою работу, фотограф тоже. Валерию Аристарховну увезли в морг. В комнате, большой, солнечной, с видом на сад, находились трое – эксперт-криминалист, следователь прокуратуры и сама Катя. «Интересно, – подумала она, – если дела теперь объединят, то кто будет их вести? Хорошо бы, чтоб эта…»

Оперативная группа, с которой у Кати вчера не срослось, прочесывала сад и пляж – зачем, она не знала, но, наверное, им, уже осмотревшим место убийства, было виднее.

– Инсценировка? – Она кивнула на кусок веревки, свисающий с потолочного крюка.

– Да. И не очень качественная. Одним словом, работал любитель. – Следователь, женщина чуть за тридцать, коротко стриженная, русоволосая и кареглазая, пожала плечами. – Так что здесь позавчера случилось?

Катя по возможности кратко описала события. Следачка изредка задавала вопросы и что-то черкала в своем блокноте. При этом она не надувала щеки и не строила презрительных гримас, как было с тем милицейским следователем, который приезжал, когда умерла Ариадна Казимировна.

– Давай хоть познакомимся, что ли, – после какого-то вопроса неожиданно сказала женщина. – Я – Вика.

– А я – Катя.

– Очень приятно. Хотя приятного мало, если честно. Ты здесь отдыхала?

– Да.

– Отдохнуть-то хоть успела?

– Да вроде бы. – Катя неопределенно пожала плечами.

– Ну, опера наши пусть пашут, первоначальные следственные действия мы закончили, а теперь думать будем. Одна голова хорошо, а две лучше. Ты в какой прокуратуре?

– Я как раз не в прокуратуре. Я как раз опер. – Катя улыбнулась.

– Да ты что! – ахнула Вика. – Оно тебе надо?

– А следователям что, легче? – парировала Катя. – Работа почти та же, а бумажек раза в три больше.

– Ты права. – Вика чуть заметно усмехнулась, и Катя поняла, что ей, наверное, уже ближе к сорока – обозначились морщинки у глаз и в углах рта, тронутого веселенькой розовой помадой. – По двадцать-тридцать дел тянем. Особенно летом весело. Ну, конечно, из них реальных десять-пятнадцать, остальные либо на доследование, либо на приостановление, но все равно отписываться по всем нужно. Теперь еще и это мне подбросят, просто пятым элементом чую.

Кате вдруг стало спокойно. Не то чтобы та вчерашняя девчушка-следователь ей не понравилась, нет, она и сама недалеко от нее ушла, но ей было бы гораздо спокойнее, если Вика…

– Так, давай-ка все по порядку. Кто из родственников имеется в наличии, не знаешь?

– Да вроде бы все на месте, – пожав плечами, ответила Катя. – Я попросила их разойтись по своим комнатам, никуда не выходить и ждать. Насчет того, что какие-то следы могли пропасть, то я пришла уже последней, и…

– Следов навалом, – заверила ее Вика. – Ничего, если мы с тобой будем на «ты»? Ну и слава богу. А то знаешь, некоторые такие умные, пока с ними китайские церемонии разведешь, уже и работать перехочется. Я тебе вот что предлагаю, Кать. Ты эту компанию лучше знаешь, я тебе сейчас напишу поручения на допрос, пока они еще все тепленькие. Ты с ними поговоришь, а то у меня здесь дел по горло – следы упаковать, сопроводиловки выписать, только экспертиз одних назначить надо до фига и больше… А ты их сама квалифицированно и допросишь на протокол. Ты в каком отделе?