А Ольга продолжала, откинув прядь волос со лба, на котором появились горизонтальные уставшие морщинки очень взрослой женщины.

– Это так тяжело, Маша, терять близкого человека. А Денису вдвойне было тяжело – он считал, что все это произошло по его вине. Инна – его первые чувства, игра гормонов, все эмоции на пределе, отключенный разум. Конечно, ему было фигово. До начала учебы в университете он закрылся ото всех, ни с кем не общался, никого не хотел видеть. Я, правда, приходила к нему, но от вида меня ему становилось совсем хреново. Денис видел меня и вспоминал Инну, потому что мы очень похожи. Одно лицо на двоих, правда, характеры у нас были разные. Она – хорошая, я – плохая. Она – ангел, я – стерва. Нет, у нас отношения были замечательные, мы прекрасно друг друга дополняли и вообще – Инка была самым близким человеком, словно второю мной. Я чувствовала, когда ей было плохо, а когда хорошо. И она – тоже. Когда я сломала руку, – от воспоминаний Оля вдруг улыбнулась, – она почувствовала это. А когда… с ней… Когда я поняла, что ее нет, мне стало ужасно плохо.

– Мне жаль, мне очень жаль. А Дэн… он что, влюбился в тебя? – тихо спросила я, чувствуя, что ничем не могу помочь Ольге, хотя очень хочу сделать это.

– Нет, что ты. Он просто видел во мне любимую девушку, но прекрасно понимал, что я лишь ее копия. Плохая копия. А я не могла видеть то, что он винит себя. И одновременно я хотела хотя бы кого-то обвинить. Ты знаешь, Маша, если ты слабый духом, ты всегда найдешь виноватого. А если не найдешь, то придумаешь. И мы, чтобы не портить друг другу нервы, решили не общаться, но продолжали считать себя друзьями или даже кем-то вроде брата и сестры. Нам больно было общаться. Мы друг другу напоминали об Инне. Когда я поступила в университет, наше общение все еще оставалось на нуле, потому что так было легче нам обоим. Потом стало легче – время ведь многое сглаживает. А когда мне потребовалась помощь, я обратилась к Дэну, и он тут же согласился прийти на выручку. Он обещал всегда мне помогать, несмотря на то что мы не общаемся. Это сложно объяснить, и это кажется диким, но… так все оно и есть.

– Я пытаюсь понять, – отозвалась я с готовностью. – Это и правда, страшно.

– Да, никому никогда не желала такого. Но я все это пережила, и он тоже. Кажется.

– Мне очень жаль, Оля. Хоть это просто слова, но, – прижала я руку к левой стороне груди, – но мне, правда, жаль.

– Это жизнь. Она бывает всякая. А тебе должно быть жаль другого, того, что происходит сейчас. Сейчас он боится потерять тебя, дурочка, – подарила мне Оля снисходительно-добрую улыбку.

– Меня? – выдохнула я.

– Да, тебя. Именно тебя! Ты вообще знаешь, что он никуда не уезжал, глупая Маша? Он хотел улететь в Галаз, но не смог, и его родители не полетели без него. И хорошо, что не полетели…

– Самолет…? – в моем вопросе прозвучало лишь одно слово, но гостья поняла меня и кивнула. Да, Смерч и его родители мог бы оказаться на разбившемся борту, но обошлось. Мне жаль было погибших, но что же со мной было бы, если среди них оказался любимый человек?

– В общем, поверь мне. Денис остался в городе. Я одна улетала на могилу Инны. К тому же у нашего деда-физика – он живет в Галазе, был юбилей, пришлось задержаться… И все, что произошло, я узнала только вчера, от Саши. Маша, послушай меня внимательно. – Она смотрела мне прямо в глаза. – Дэна ранили в драке. Он лежал в больнице. Не хотел тебя расстраивать, поэтому сказал, что уехал. И никто об этом не знал, кроме родителей и пары друзей. Саша сказал, что было запрещено говорить тебе что-либо.

– Почему? – мозг медленно переваривал информацию. Я ничего, совсем ничего не понимала, но слово «ранили» застряло в мыслях.

– Не знаю, – отвела Оля глаза и продолжила: – Наверное, Денис не хотел, чтобы ты переживала. А ты! Навыдумывала ерунды!

Ерунды… И… Дэна… что? Ранили?! Смысл ею сказанного окончательно дошел до моего сознания. Меня словно облили – нет, не холодной водой – кипятком, и каждый сантиметр кожи тут же отозвался дикой болью. Только бы с ним все было в порядке! Только бы все с ним было хорошо! Он избежал смерти в авиакатастрофе только для того, чтобы пострадать в драке?

«Или выжить из-за драки и не попасть в авиакатастрофу», – печально отозвался один из головастиков.

– Что с ним?! – вскочила я на ноги, понимая, что от испуга меня начинает трясти. – Дэн в порядке?! Отвечай, что с ним?! Оля, Олечка, как он себя чувствует?

– Сядь, – приказала мне Оля, сама вставая и усаживая меня обратно на диван. Несмотря на хрупкость, она была сильной. – Сядь же, Маша! Сейчас уже Денис в порядке. Не волнуйся. Да успокойся ты. Боже, как ребенок, только не заплачь.

Я никогда не плачу при людях!

– Он точно в порядке? – схватила я ее за предплечье. – Оля, ты не шутишь? Он жив? Он ведь жив? Жив?

– Да! Денис жив и чувствует себя отлично.

Теперь меня облило ледяной водой облегчения, и от этого внезапно закружилась голова, а в руках появилась слабость.

– В какой он больнице? – спросила я хрипло.

– Этого я не знаю.

И почти тут же я схватила мобильник и стала набирать его номер, чтобы лично удостовериться, что с ним все в порядке. Кажется, кровь у меня бурлила не хуже того самого штормового моря, что поглотило несчастную Инну. Дэн! Прости меня, Дэн! Я… и впрямь малолетняя дура! Но я правда тебя люблю! Люблю так сильно, что готова ради тебя и твоего счастья сделать все, что угодно. Я отказалась от тебя, потому что злилась и потому что думала, что рядом с другой девушкой ты будешь счастливее, чем со мной. Прости меня за то, что я такая идиотка, прости, прости, пожалуйста! Прости…

Я не смогла дозвониться до него ни по сотовому, ни по домашнему и вдруг так же, как и он, укусила себя за запястье от отчаяния.

– Где он, Оля? Ты не знаешь, где Дэн? – не знаю, что Князева видела в моих глазах, но она смотрела на меня с сочувствием.

– Не знаю, – покачала она головой. – Я не знаю. Говорю же, я после поездки еще не видела Дениса. И даже не разговаривала с ним. Мне случайно рассказал Саша.

– Черт… Что же делать-то? Слушай, я думала, он уехал отдыхать или с тобой, или с твоей сестрой – прости, если я плохо про нее сказала, я бы знала, зашила себе рот, Оля! – закричала я от нахлынувшего потока эмоций, словно просыпаясь от спячки, в которую сама себя нагнала, думая, что больше не нужна любимому человеку. – Прости.

– Успокойся. Дениса мы найдем. Думаю, это не трудно будет сделать, – сказала мне гостья. – Я поспрашиваю, где он, а потом ты поедешь к нему и попросишь прощения. Дэн – мой друг, и я хочу, чтобы он был счастлив. Поняла? Но сначала ты мне рассказывай, как додумалась до таких оригинальных выводов, что он тебя бросил?

И я, сжимая кулаки от бессилия, рассказала – сбивчиво, эмоционально, перескакивая с одного на другое, но Ольга понимала меня. И только головой качала.

– … И потом твоя бабушка по телефону сказала, что ты с Денисом. – закончила я, вновь и вновь набирая телефон Смерчинского. Результата не было. И это настораживало.