На этих выборах в рейхстаг, которые вследствие преследований коммунистов и социалистов уже нельзя было считать свободными, НСДАП получила 43,9 % поданных голосов. Таким образом, национал-социалисты не добились абсолютного большинства, к которому стремились. Поэтому для них было большим пропагандистским и политическим успехом, когда «Черно-бело-красный боевой фронт», возникший из объединения Германской национальной народной партии и «Стального шлема» и получивший 8 % голосов, согласился поддержать Гитлера. Террор против коммунистов и социалистов продолжался, штурмовики и эсэсовцы отправляли их в «дикие» концентрационные лагеря, где их избивали и нередко пытали до смерти — при невмешательстве государственных учреждений, полиции, правосудия и рейхсвера; и одновременно с этим продолжалось систематическое подчинение и устранение политических противников и союзников НСДАП. Немедленно после выборов в рейхстаг 5 марта все правительства земель, не возглавляемые национал-социалистами, были смещены и на их место поставлены так называемые рейхскомиссары.

31 марта был издан закон «о равноправии земель и рейха», по которому парламенты земель были сконструированы по результатам выборов в рейхстаг 5 марта без всяких местных выборов. За восемь дней до этого, 23 марта, «закон о прекращении народного и государственного бедствия» фактически устранил рейхстаг, поскольку национал-социалистическому правительству предоставлялось право издавать законы без согласия и даже без участия рейхстага и государственного совета. Этот «закон о полномочиях» был принят квалифицированным большинством в две трети, так как его отвергли только еще не арестованные и не бежавшие депутаты социал-демократической партии. После унификации и очистки парламента законом о «восстановлении корпуса гражданских служащих» от 7 апреля были изгнаны из всех учреждений политические противники и те евреи, которые не пользовались защищавшим их некоторое время статусом членов «Фронта».

2 мая были распущены профсоюзы, их здания захвачены, а их имущество было, в конце концов, передано национал-социалистскому «Германскому рабочему фронту». 22 июня была также запрещена СДПГ и арестованы ее деятели, которые не сидели еще в «диких» концентрационных лагерях или не эмигрировали. После того как в июне и июле все еще остававшиеся буржуазные партии самораспустились, закон от 14 июля 1933 года объявил НСДАП единственной партией Германии. Этими методами, применяемыми сверху и снизу, более или менее завершился процесс захвата власти.

С этого времени кроме НСДАП только армия и церковь обладали еще, по крайней мере потенциально, политической и моральной властью. Хотя оба эти учреждения никогда не были полностью унифицированы, они были в значительной мере лишены влияния. Армия уже разделила вину pi объективно стала сообщницей насильственной власти национал-социалистов, хотя бы своим благожелательным нейтралитетом во время их террористического похода против политических противников и своим пассивным поведением во время так называемого «путча Рема» 30 июня 1934 года. Жертвами этой расправы пали, наряду с разными руководителями СА, также некоторые консервативные политики, в том числе бывший рейхсканцлер генерал фон Шлейхер. Даже когда в 1938 году военный министр фон Бломберг и верховный командующий армией фон Фрич были смещены со своих постов. Большинство офицеров с большим или меньшим энтузиазмом участвовало в перевооружении Германии, а потом в победоносных походах начала войны; более того, они считали себя связанными принесенной Гитлеру присягой даже тогда, когда стали очевидны и приближавшееся катастрофическое поражение, и беспредельные преступления национал-социалистического режима. Однако сопротивление некоторых военных кругов указывает на уже упомянутый факт, что национал-социалистам не удалось полностью унифицировать и подчинить себе армию.

Еще сложнее было положение в Третьем Рейхе обеих церквей. Поспешному приспособлению многих церковных деятелей противостояло здесь сопротивление некоторых, правда, относительно немногочисленных, групп и отдельных лиц. И приспособление, и сопротивление обосновывались при этом как религиозными, так и политическими мотивами, которые в этих христианских исповеданиях не были тождественны. Руководство католической церкви, до 1933 года резко отрицательно относившееся к национал-социализму, затем очень быстро сменило эту позицию на благожелательную симпатию. Это определялось конкордатом между курией и Третьим рейхом, предложенным Гитлером сразу же после вступления в должность и заключенным уже 20 июля 1933 года.

Этот договор был весьма выгоден для католической церкви, так как он не только признавал, но и ставил под защиту закона конфессиональные школы, так же как существование многих католических объединений — светских, профессиональных, женских и юношеских. Впрочем, католическая церковь дорого заплатила за это, пожертвовав Партией центра, одобрившей «закон о полномочиях» и вскоре после этого распущенной. Католическая церковь приняла на себя не только это, но и выразила в связи с конкордатом чрезвычайно важное в политическом и пропагандистском отношении признание и уважительное отношение к Третьему рейху, надеясь избежать таким образом унификации своих обществ и союзов. На первых порах эти надежды, казалось, оправдывались: национал-социалисты терпимо относились к росту католических обществ в 1933 и 1934 годах и даже содействовали возрастанию числа верующих и открытию католических церковных школ.

Что касается евангелической церкви, то, если не считать относительно малочисленных групп либеральных теологов и верующих социалистов, подавляющая часть ее одобрительно, а порой даже с энтузиазмом отнеслась к разрушению демократии и установлению национал-социалистического режима. Это объяснялось не только традиционной в евангелической церкви политически и религиозно аргументируемой покорностью начальству, но также ее религиозно окрашенным превозношением немецкой нации и презрением к социализму и демократии. Однако попытки организационной унификации 28 евангелических церквей отдельных земель, предпринятые некоторыми национал-социалистами в начале 1933 года, не достигли цели. «Государственный комиссар по делам земельных евангелических церквей» Август Егер, назначенный на эту должность уже 24 июня 1933 года, был отозван с нее, когда некоторые священники, объединившиеся в «движение молодых реформаторов», и прежние руководящие учреждения церкви заявили протест против такой тотальной формы унификации, вызвавшей даже критику президента фон Гинденбурга.

Впрочем, этот конфликт завершился весьма выгодным для национал-социалистов компромиссом, поскольку была достигнута договоренность, что вопрос о форме и устройстве евангелической церкви в Третьем рейхе должны решать сами общины.

На церковных выборах, срочно организованных 23 июля и поддержанных всем аппаратом пропаганды НСДАП, «Немецкие христиане» получили значительно больше 60 % поданных голосов. Казалось, таким образом внутри евангелической церкви завершился захват власти «снизу», поскольку основанное лишь в 1932 году национал-социалистское движение «Немецких христиан» (которые часто сами себя называли «штурмовиками Иисуса Христа») имело теперь большинство Голосов в церковном руководстве почти всех немецких общин. Это движение последовательно использовало свое большинство, чтобы унифицировать отдельные евангелические церкви не только в организационном, но и в идеологическом отношении. В церквях различных земель — например, 5 сентября в Старопрусском союзе — был принят «арийский параграф», предусматривавший исключение «неарийских» священников и церковных служащих.