– Пусть привыкают, – буркнул Роман, но закуривать все же не стал.

– А моя тайком дымит, – сообщил Егоров. – Думает, я не знаю.

– Все мы так в детстве думаем, – ответил Стас. Подумав, добавил: – А я сына хочу.

– Так в чем проблема?

– Найти правильную женщину.

– Ну, это как раз не проблема, – махнул рукой Шилов.

– А чего сам не женишься? – Егоров посмотрел на него.

– Детей не люблю, – ответил Роман после паузы.

– Это пройдет…

– Просто ты еще не нашел свою женщину, – добавил Стас.

Подошла воспитательница:

– Вы про сили сообщить. За Олегом пришла мама.

– Где она?

– Вон, видите?

Женщина в коротком, песочного цвета пальто и расклешенных джинсах стояла у бокового крыльца детского сада. Именно она принесла Арнаутову деньги, а потом пыталась утопить его своими показаниями. Теперь ее надо спасать…

Мальчик с «калашниковым» оставил игру и подбежал к маме. Она ему что-то сказала, поправила шапочку. Заметила троих приближающихся мужчин и с тревогой посмотрела на них.

– Добрый день, – сказал Шилов, показывая удостоверение. – Вам придется проехать с нами.

– С какой стати?

Деликатничать не хотелось, и Роман сказал прямо:

– Вы жить хотите?

– Что? – Прямота имела успех, женщина сразу поверила, что дело серьезно.

Шилов посмотрел на мальчика и, очень убедительно разыграв удивление, показал на его щеку:

– Ты где это так испачкался? Ну-ка, иди, помойся.

Сын посмотрел на маму. Она кивнула:

– Иди, иди.

Мальчик взбежал по крыльцу и скрылся в доме.

– Ваш муж убит, – сказал Шилов. – Кто и почему его убил, вы сами догадываетесь. Если вы любите сына, вам придется проехать в прокуратуру и рассказать всю правду.

Женщине потребовалось всего несколько секунд на раздумья. Потом она решительно кивнула:

– Да. Я так и знала, что этим кончится. Я готова.

– Ребенка есть куда отвезти?

– К бабушке.

Мальчик выбежал из дома и с ходу обвинил Шилова:

– Ты меня обманул! У меня щека чистая.

– Я не обманул, а пошутил.

– А врать плохо.

Во время разговора Роман и Стас стояли к женщине лицом, а Егоров посматривал по сторонам и первым заметил вишневый «Лэндкрузер» с дочерна затемненными стеклами. Проехав вдоль ограды, джип остановился у калитки, в нескольких метрах от «Фольксвагена» Шилова. Открылись двери, вышли Кальян и двое бойцов, вставших по обе стороны от него. Вид у них был вполне угрожающий. Водитель остался в машине.

– Это он подговорил вас обвинить Арнаутова? – спросил Шилов.

Не колеблясь, женщина кивнула и взяла сына за руку. Если у нее и оставались какие-то сомнения, то своим появлением Кальян их полностью разрешил.

– Идем спокойно, – сказал Роман, расстегивая «молнию» куртки и движением плеча поправляя подмышечную кобуру так, чтобы было удобнее выхватить пистолет. – Стас – с женщиной, Витя страхует. Готовы? Вперед.

Он пошел первым.

Кальян и его люди стояли, не двигаясь. Кто-то из них убил Прапора. Вряд ли он сам, не по его статусу такой мелочевкой мараться. Он отдал приказ, а исполнил кто-то другой. Тот, который стоит справа. Или слева. Или который остался в машине.

Тонированное стекло не позволяло увидеть, чем занят водитель, и Роман старался идти так, чтобы Кальян с бойцами все время находился прямо между возглавляемой им группой и черным окном водительской дверцы «Лэндкрузера». Кальян, конечно, не полный обмёрзок, чтобы устраивать бойню при таких обстоятельствах, но чем черт не шутит?

Обошлось без стрельбы.

Когда подошли ближе, Кальян вежливо, с полупоклоном, приветствовал:

– Здравствуйте, Роман Георгиевич. Какими судьбами?

– Здравствуйте, Федор Аркадьевич. Работаем.

– Не бережете себя.

– Выслуживаюсь.

– Похвально.

– Можно, мы пройдем к машине?

Кальян посмотрел через плечо на «Фольксваген» и чуть отступил в сторону, символически освобождая проход:

– Конечно.

Стоя вполоборота к Кальяну, Роман подождал, пока за его спиной Стас, женщина с ребенком и Егоров не дошли до «Фольксвагена». С брелока отключил сигнализацию и разблокировал двери, убедился, что они сели. После этого попрощался:

– До свидания, Федор Аркадьевич.

– Удачи, Роман Георгиевич. А я думал, у нас с вами одни враги.

Кальян имел в виду Арнаутова.

– Да нет, вы ошиблись.

– Жаль. Мог бы получиться шикарный альянс.

Кальян сделал своим бойцам знак грузиться в машину, а сам остался стоять, наблюдая, как «Фольксваген» разворачивается и увозит опасную для него свидетельницу.

По большому счету, ему на это было плевать. Ее показания уже ничего не решали.

* * *

Пока отвезли сына к бабушке, пока ехали из Гатчины в Питер, наступил вечер.

Голицын, словно почувствовав их приближение, встретил в коридоре прокуратуры.

– Спасибо, Роман Георгиевич.

– Да ладно.

В дороге с женщиной поговорили, и стало понятно, что старались не зря. Она сдала Кальяна с потрохами и была готова идти до конца, через опознания, очные ставки, судебные заседания. Правда, статья, которую можно было вменить Кальяну на основании ее показаний, была не слишком тяжелой, но для начала – хоть что-то.

Голицын пригласил женщину в кабинет. Шилов сказал Стасу:

– Ты бы к Кожуриной заглянул, поговорил про Панову. Ее там, кажется, нет, а Татьяна Николаевна на месте. Поговори и догоняй нас.

– А вы куда?

– Громов ночью едет в Москву, надо кассету с ним передать. И с адресом Пановой что-то придумать. Так что дел хватит, ты тут не затягивай.

Роман и Егоров начали спускаться по лестнице. Стас постоял, задумчиво глядя им вслед, пригладил волосы и пошел к кабинету Кожуриной.

– Можно?

– Заходите, Станислав Александрович…

Выслушав Стаса, она не сильно удивилась.

– Если хочешь знать мое мнение, напрямую говорить с ней нельзя. Она девочка шустрая, старательная, все успевает. Но с двойным дном. Такая будет рога мужу наставлять под самым носом, и совершенно безнаказанно.

– Думаешь, она не при делах?

– Я предпочитаю мыслить юридическими категориями. Найдите факты, тогда видно будет.