– Мне и Милгриму надо поговорить с Губертом, – сказала Холлис Хайди.

Хайди обернулась:

– Тебе же вроде была нужна помощь.

– Да. Но все несколько осложнилось. – Она взглядом указала на Милгрима.

– Что с ним не так?

– Ничего.

– Не тушуйся перед ним. – Хайди перегнулась через спинку сиденья и ткнула Милгрима в колени, так что тот испуганно раскрыл глаза. – Он то еще говно. Как они все.

Олдос остановил машину. Холлис гадала, кто такие «они все». Зная Хайди, оставалось предположить, что речь о властных мужчинах. У нее к ним было довольно своеобразное отношение. Из-за этого-то ее романы с боксерами никому не давали соскучиться. И именно по этой причине Хайди нельзя было близко подпускать к музыкальному начальству.

Олдос нажал какие-то кнопки на приборной панели, отчего в машине что-то защелкало и залязгало. Потом открыл дверцу со своей стороны, вылез, захлопнул ее, открыл дверцу для Холлис и подал той большую теплую руку. Милгрим вылез следом. Хайди тем временем сама открыла дверцу и спрыгнула на асфальт. На ней были серо-зеленые кожаные бриджи и черные шнурованные сапоги на танковом ходу – еще один трофей мстительного уничтожения последних муйловых карточек.

Холлис глянула на здание, перед которым они стояли. Оно напоминало европейский кухонный комбайн девяностых годов производства «Крупп» или «Куизинарт»: металлически-серый пластик со скругленными углами. Олдос нажал что-то на черном брелоке. Автомобиль вновь залязгал и почти зримо содрогнулся, закупориваясь от внешнего мира.

Все подошли к входу, где ждал такой же высокий, но менее обаятельный коллега Олдоса. Холлис не помнила, как его зовут.

– Надеюсь, он не попросит меня пописать в баночку, – сказал Милгрим.

Холлис не поняла, к чему эти странные слова, и сделала вид, будто не услышала.

Они прошли в дверь между двумя чернокожими и дальше в закрытый внутренний дворик «куизинартовского» здания. Холлис, примерно представлявшая, сколько сто́ит недвижимость в Сити, воображала, как убивались застройщики по поводу этого чисто американского пустого пространства, каждый квадратный сантиметр которого можно было набить безоконными офисами. А так двор вздымался на пять этажей, прорезанных эскалаторами и опоясанных балконами из все того же не то металла, не то пластика. Словно макет гостиницы в Атланте.

Бигенд в тренчкоте стоял посредине, держа айфон на вытянутых руках, и, щурясь, водил по экрану большими пальцами.

– Мне надо поговорить с Холлис и Милгримом, – сказал он Хайди, протягивая ей айфон, – но это вам понравится. Управление высокоинтуитивное. Видео, разумеется, с носовой камеры. Начните со ската, потом попробуйте пингвина.

Бигенд показал наверх. Все подняли головы. Под равномерно подсвеченным стеклянным сводом висели пингвин и скат. Серебристый пингвин лишь приблизительно напоминал настоящего; скат – черное, дьявольски подвижное пятно – выглядел куда более натуралистичным.

– Попробуйте, – сказал Бигенд. – На удивление приятное занятие. Очень успокаивает. В здании сейчас никого нет, кроме моих сотрудников.

Хайди, запрокинув голову, посмотрела на аэростаты, если это были они, потом на айфон, который теперь держала так, как перед этим Бигенд. Подвигала пальцами. Одобрительно чертыхнулась.

– Сюда, – пригласил Бигенд. – Я снял два этажа офисов, но сейчас они все заняты. Мы можем посидеть здесь.

Он подвел их к Г-образной скамье из матированного алюминия под нависающей лестницей – в таком месте раньше была бы курилка.

– Помните амстердамского дилера, у которого мы купили вашу куртку? Его загадочного скупщика.

– Что-то смутно помню.

– Мы вернулись к этой истории. Вернее, к ней вернулся отряд стратегической бизнес-разведки, который я нанял в Гааге. Пример того, как Слейт заставляет меня выходить из зоны комфорта. Я никогда не доверял частным сыскным конторам, частным детективам, частным разведывательным фирмам и так далее. Впрочем, в данном случае они не знают, на кого работают.

– И? – спросила Холлис.

Она сидела на скамье, Милгрим рядом с нею, оба пристально смотрели на Бигенда.

– Я отправляю вас обоих в Чикаго. Мы полагаем, что модельер «Хаундс» живет там.

– Почему?

– Дилер имел еще сделки с тем скупщиком, который продал ему куртку. И куртка, и скупщик – из Чикаго.

– Вы уверены?

Бигенд пожал плечами.

– Кто модельер? – спросила Холлис.

– Я отправляю вас это узнать.

– Милгрим кое-что должен вам сообщить, – сказала Холлис, не зная, как иначе сменить тему и выгадать время на раздумье.

– Да, Милгрим? – спросил Бигенд.

Милгрим издал странный высокий звук, как лампочка, когда в ней перегорает нить. Закрыл глаза. Снова открыл.

– Женщина-полицейский, – сказал он. – В Севн-Дайлс. Которая меня сфотографировала. Из Миртл-Бич.

Бигенд кивнул.

– Она агент, – Милгрим снова закрыл глаза, – следственного отдела главного управления Минобороны.

Он открыл глаза, осторожно убеждаясь, что жив.

– С которым, признаюсь, я еще дела не имел, – проговорил Бигенд после паузы. – Американка, как я понимаю?

– Все из-за штанов, – продолжал Милгрим. – Она следила за штанами. Потом появились мы, и она решила, что мы связаны с Фоли и Грейси.

– Что из-за Оливера так и есть.

Холлис давно не слышала, чтобы Бигенд называл Слейта по имени.

– Она просила рассказать вам про Грейси.

– Охотно вас выслушаю, но, возможно, дело упростится, если я поговорю с ней сам. Общение с американцами – не совсем новая для меня задача.

– Она вынуждена вернуться, – ответил Милгрим. – Здесь она не может узнать того, что ей нужно. Вы оказались не тем, что она думала. Просто конкурент Фоли и Грейси. Но она хочет, чтобы вы знали про Грейси. Что ему не понравится ваша конкуренция.

– Уже не нравится, – сказал Бигенд. – Он перевербовал Слейта, скорее всего – на отраслевой выставке одежды для корпуса морской пехоты в Южной Каролине. Если Слейт не вышел на него сам, что я тоже не исключаю. А она объяснила, для чего хочет это мне сообщить, ваша неназванная и, возможно, безымянная агент?

– Уинни Тун Уитакер.

– Через дефис? – спросил Бигенд.

– Нет.

– Так объяснила? Зачем хочет сообщить мне про этого человека?

– Она сказала, вы богатый и у вас есть юристы. И если она может поставить вас у него на пути, то почему бы не попробовать. Я так понял, она злится, оттого что не может его прищучить.

– Понятное чувство. – Бигенд, в своем огромном тренчкоте, подался вперед. – И когда вы с ней все это обсуждали?