Пока Мик был занят съемками в «Склонности» и другими проектами, в том числе работой над новым альбомом Rolling Stones, Джерри могла быть уверена, что у него не найдется лишнего времени, чтобы приударять за женщинами, или хотя бы не с таким размахом, как раньше. Знакомые Джерри не разделяли ее уверенности. «Джерри чудесная женщина, – говорила одна подруга, разделявшая общее убеждение, что та все больше и больше погружается в депрессию. – Не любить ее невозможно, и, честно говоря, мы все очень расстроены тем, как ее обводят вокруг пальца. Она должна знать правду».

В конце концов знакомые Джерри без ее ведома наняли частного сыщика. Через неделю он предъявил толстое досье, в котором было перечислено, куда Мик ходил по ночам в Лондоне и в его окрестностях, как и с кем проводил время, включая «общение» с фотомоделями в отеле «Халсион».

«Мы не хотели, чтобы она страдала, – говорил один из друзей, нанявших детектива. – Но план сработал не так, как мы рассчитывали».

Самый же большой резонанс похождения Мика вызвали в Голливуде. Осенью 1996 года он на протяжении нескольких недель встречался с двадцатишестилетней актрисой Умой Турман, которая была на двадцать семь лет моложе его. До этой интриги Ума Турман недолго состояла в браке с Гэри Олдмэном, и ей приписывали связи с актерами Робертом Дауни-младшим, Ричардом Гиром, Николасом Кейджем и Робертом Де Ниро. Когда Турман начала встречаться с Джаггером, она только что закончила сниматься в фильме «Бэтмен и Робин», где играла злодейку-соблазнительницу по кличке Ядовитый Плющ.

Некоторое время паре знаменитостей удавалось каким-то образом скрываться от любопытных глаз, и они встречались в малоизвестных ресторанчиках и клубах. Однажды вечером Мик и Ума сидели в темном углу скандально известного ночного клуба «Вайпер Рум» на Сансет-бульвар, а на сцене играла группа Wallfl owers, основанная сыном Боба Дилана Джейкобом. Когда в клуб вошел голливудский фотограф Рассел Эйнхорн, он не поверил своим глазам.

«Подумать только, он целовал ее! – вспоминал Эйнхорн. – Целовал по-настоящему, а не таким тяжелым поцелуем, каким в некоторых фильмах, переигрывая, целуются звезды. И еще обнимал ее и даже немного обвивал ногой ее ноги». По признанию Эйнхорна, упускать такую возможность было никак нельзя.

Но едва помещение озарила вспышка, как к фотографу подступил огромный охранник Мика. «Удар оказался нешуточным, – вспоминал Эйнхорн, камера которого перелетела через всю комнату. – Я рухнул на пол, и мне было чертовски больно». Несколько минут его прижимали к полу, пока другой охранник обыскивал помещение в поисках фотоаппарата с компрометирующим снимком. Обнаружив аппарат, охранники вырвали из него пленку и вышвырнули Эйнхорна из клуба на улицу.

Эйнхорн подал в суд иск против Джаггера и клуба, заявив, что мог бы продать фотографии на той пленке как минимум за миллион долларов. Мик, по слухам, выложил 350 тысяч в обмен на то, чтобы его не привлекали к суду и не выясняли обстоятельства того, что происходило тем вечером в клубе. Но владельцы клуба настаивали на своей невиновности и предстали перед судом. Присяжные вынесли решение в пользу Эйнхорна и постановили выплатить ему компенсацию в объеме 600 тысяч долларов – чуть меньше заветного миллиона.

Но Мик и после этого происшествия продолжал восхищаться Умой. Несколько месяцев спустя, когда Турман и ее будущий муж Итан Хоук ожидали рождения их первого ребенка, Джаггер позвонил ей поздно ночью, надеясь возобновить отношения. Трубку взял Хоук.

«Он хотел встретиться с ней! Помните старую пословицу: „Мика Джаггера из постели не вышибешь“?» – вспоминал Хоук, находя некоторый юмор в этой ситуации.

Если инцидент в «Вайпер Рум» и не слишком пронял Джерри, то происшедшее на следующий день точно должно было довести ее до кипения. Холл была потрясена, увидев в газетах фотографию двадцатидевятилетней модели Яны Райлич, покидающей бунгало Джаггера в Беверли-Хиллз ранним утром. Говорили, что Мик и высокая красавица чешско-полинезийского происхождения эпизодически встречались на протяжении многих лет. Она оставалась ночевать с Миком не только в отеле «Риц-Карлтон» в Атланте, где он работал над записями, но и в нью-йоркском отеле «Карлайл», когда на протяжении трех недель Мик делал вид, что усердно встречается с Джерри.

Яна проскользнула мимо папарацци, терпеливо сидевших на лужайке у ее дома в Лос-Анджелесе, и полетела на встречу с Миком в Лондоне. «Все это так немыслимо раздули, что стало похоже на шутку, – говорила она подруге. – По-моему, это смешно». Но Джаггер впервые за несколько лет опасался, что зашел слишком далеко. Он предложил Яне немного обождать, пока журналисты не успокоятся. Но Яна не захотела ждать и предпочла разорвать связь навсегда. «Все кончено», – сказала она, назвав интригу «ужасной скукой» (почти в тех же словах, что и в песне Mother’s Little Helper («Мамин маленький помощник»).

Холл не могла с ней не согласиться. Она наняла Энтони Джулиуса, британского адвоката, который только что помог принцессе Диане получить 26 миллионов долларов в результате бракоразводного процесса, и сообщила Мику, что их брак окончательно разрушен. «Сама я никогда не выбрала бы роль матери-одиночки. Мне нравится иметь настоящую семью», – говорила она с сожалением.

Любопытно, что когда новости о предстоящем разводе попали в прессу, о детях, что случалось крайне редко, как раз заботился Мик. Пока Джерри на юге Франции снималась в комедии «RPM» с участием Дэвида Аркетта, Мик сидел во внушительном замке Лейкслип под Дублином с тринадцатилетней Элизабет, одиннадцатилетним Джеймсом и трехлетней Джорджией.

Под присмотром няни дети ездили верхом и исследовали территорию замка, а Джаггер между тем думал о возможных последствиях своего неразумного поведения. Джерри вполне могла лишить его солидной части накоплений, которые к тому времени, по самым скромным оценкам, достигали 200 миллионов долларов.

Кит давно размышлял над тем, что заставляло его друга так безрассудно преследовать женщин. Дошло до того, что Ричардс впервые задумался о том, не нужна ли его товарищу помощь сексопатолога. «Иногда, как мне кажется, я понимаю, что нужно от жизни этому старому козлу, – сказал Кит. – Он хочет переплюнуть Казанову и Дон Жуана. Он постоянно к этому стремился, но это жестоко по отношению к тем, кто его любит. Однако он всегда был таким». Главная же проблема заключалась в том, что, как выразился Кит, «под конец тебя ожидает одиночество. Все это просто жалко, если хочешь знать мое мнение».

Следующие несколько месяцев Джаггер забрасывал Джерри нежными любовными письмами, цветами и дорогими подарками. Невероятно, но Джерри снова согласилась принять его в семью («Я не умею долго обижаться»), хотя на этот раз только с одним условием – он должен пройти курс терапии от сексуальной зависимости. «Я надеялась, что он отделался от этой дурной привычки в силу своего возраста, но не тут-то было». Что до того, сдержит ли Мик свое обещание обратиться за помощью, то Джерри относилась к этому философски. «Поживем – увидим», – сказала она, вздохнув.

Как и много раз до этого, Мик и Джерри, по большей части ради детей, делали вид, что у них все в порядке. Семья в полном составе отдыхала в их доме в Ричмонде, откуда Мик отправился в Лос-Анджелес, где «Роллинги» работали над новым альбомом в студии звукозаписи «Оушен Уэй». Не посоветовавшись, как обычно, с другими, Мик нанял для разных треков разных продюсеров, что в результате привело к неразберихе. «Под конец мы делали чуть ли не разные записи: он – свою, а я – свою», – говорил Кит.