как Стас и водитель скорой аккуратно спускают по лестнице носилки с отцом. Потом девушка захлопнула дверь, бросилась на кухню, пододвинула табуретку к шкафчику, влезла и, балансируя на цыпочках, зацепила с самой верхней полки красную в белый горошек жестяную банку с надписью «Сахар». Цепляясь ногтями за крышку, открыла, запустила пальцы в горох и вытащила пачку сигарет «Мальборо» и зажигалку. Не слезая с табуретки, прикурила и глубоко затянулась.

* * *

Через полчаса после отъезда скорой Марина все еще сидела на кухне. Дымился кофе на столе и сигарета в пепельнице из-под банки Nescafe. Перед девушкой стоял большой красный телефон с белым диском.

– Бедный папа! – всхлипывала девушка в трубку, нос и глаза у нее были красными, длинные черные вьющиеся волосы растрепались. Она уже успела надеть белую футболку с Микки Маусом и короткие шорты.

– А ведь мы ему со Стасом все время говорили, не нужно лезть в бизнесмены! Он же ученый, занимался бы своими разработками. Но нет, блин, полез в коммерцию… – Стуча зубами Марина отпила кофе, затянулась сигаретой и продолжила: – Он всегда говорил, хочу, чтобы у Мариночки все было самое лучшее… и когда работал в НИИ радиоэлектроники всегда покупал мне платья импортные, игрушки… да-да и жвачки, видишь, ты помнишь… – Девушка кивнула. – Ну вот, а с папой в больницу поехал Стас, сказал, что все уладит там. Развод отменяется? Да нет… не отменяется! – Марина вспыхнула. – А ты сама как считаешь? Как я могу жить с человеком, который врет? Так, Свет, не умничай, ты моя подруга, а не его! – Марина покрутила сигарету между пальцев и еще раз затянулась. – Помнишь, – продолжила она, – я нашла у него в сумке вещи… дорогие… черный костюм и водолазку, да… Сказал, что это с работы… да вещдоки, блин, или что, так вот, вчера он пришел поздно, разит дорогим парфюмом… мужским, Свет, а в кармане… да, я лазила по его карманам… нашла пачку долларов и очки… в очень дорогой оправе…

В этот момент в дверь позвонили.

– Ой, кто-то пришел, – быстро сказала Марина и бросила трубку.

Трясущимися руками она затушила сигарету, отставила пепельницу на подоконник, задвинув ее за цветочный горшок, и выпорхнула из кухни.

На пороге стоял, тяжело дыша, грузный мужчина с седой всклокоченной бородой в больших очках и бейсболке USA. Клетчатая рубашка с короткими рукавами под мышками была мокрой, в руках он вертел засаленную коричневую борсетку.

– Здравствуйте, дядя Натан.

– Здравствуй, здравствуй, Мариночка! Отец где? – спросил он.

– Пройдите на кухню, – ответила Марина.

Дядя Натан прошаркал на кухню и без приглашения приземлил свой объемный зад на табуретку, достал из борсетки огромный носовой платок, вытер лицо, им же протер и очки.

Марина открыла пошире окно. Натан ядрено вонял своими подмышками.

– Папу отвезли сейчас в больницу, – сказала девушка и всхлипнула. – Стас поехал с ним.

– Ай-ай-ай! – закудахкал мужчина, качая го ловой. – Водички налей мне, Мариночка, – попросил он.

Марина взяла стакан и налила воду из-под крана. – У него вообще-то давление повышалось иногда, а здесь вот криз гипертонический… – Марина протянула стакан Натану.

Одним глотком мужчина выпил воду и вернул стакан Марине.

– Это потому… что магазин этот чертов ограбили! – Слезы опять навернулись девушке на глаза. – Да, Мариночка, ограбили, – закивал мужчина. – Забрали и товар, и деньги. Будку, саму будку подожгли, сволочи, ни черта от нее не осталось… на смене Давида, он один там был, бедолага.

– У вас же крыша есть, дядя Натан, как так могло получиться? – спросила Марина и поставила чайник на плиту.

– Крыша да, крыша есть, – сказал Натан. – И я с ними уже связался, они отвечают, что это залетные какие-то ребята и они их не знают. – Он заерзал на табуретке. – Не знаю, как и быть… я-то сейчас только оттуда, крыша наша расстроилась шибко. Мы же с Давидом у них в долг брали, под магазин-то. А они теперь занервничали и долг прямо сейчас просят вернуть. Ну как просят, сама понимаешь… бандота, – шепотом добавил он.

– Папа сейчас, может, вообще в реанимации! – выкрикнула Марина. – Подождите, а какие деньги в долг? Он нам по поводу долга ничего не го ворил… – Десять тысяч долларов, – выпалил Натан. – По десять тысяч… свою-то часть я как-то наскребу, а вы уж думайте, как за отца отдавать.

– Да вы что? – тихо сказала Марина, усаживаясь на стул. – Дядя Натан, дорогой, да откуда у нас такая сумма? У меня ставка в институте триста пятнадцать рублей в месяц, у Стаса в конторе чуть больше с премиями. – Ну, у папы что-то отложено, где-то долларов пятьсот.

– Ай-ай-ай, ну вот так-то, – качал головой Натан. Нависшую в кухне тишину прорезал свист чайника.

Марина встала, машинально приготовила чай и поставила чашку перед Нататом.

Он положил в чашку четыре ложки сахара с горкой, помешал и громко отпил глоток.

– У вас же квартира эта приватизированная? – спросил он, разглядывая настенный календарь с девушками в розовых лосинах.

– Ну да, папа приватизировал на мое имя… – ответила Марина.

– Ну так, Мариночка, что ж тогда переживать! Можно же квартиру продать! – воскликнул Натан, подпрыгивая на табуретке.

– Как это продать квартиру? – опешила Марина. – А где же мы будем жить?

Мужчина, кряхтя, поднялся.

– Купите себе другую, сейчас рыночная экономика – все покупается и продается. – Он вышел из кухни, Марина пошла за ним.

Переваливаясь и отдуваясь на каждом шагу, мужчина по-хозяйски зашагал по длинному коридору. Заглядывал в комнаты и что-то бормотал под нос.

– Комнаты квадратные, раздельные, стена несущая…. – Он похлопал по стене коридора. – Замечательно!

Марина как тень следовала за ним.

– А здесь?

– Здесь папин кабинет, он же всю жизнь радиоэлектронике посвятил…

– А там что? – Натан стукнул костяшками пальцев по двери.

– Там? Кладовка.

– Ну и отлично, потолки три метра?

– Три с половиной…

Мужчина еще покряхтел, поохал, осматривая санузлы.

– Ну-у-у-у старенькое уже, менять все, конечно, нужно, – бормотал он.

Вернулся обратно на кухню и снова приземлился на табурет.

– Вот что, Мариночка! – Мужчина, отдуваясь, отпил чай.

Марина с трудом сдержала приступ тошноты.

Натан порылся в борсетке и достал узкий блокнотик и пузатую авторучку.

– Кхм, кхм, какой здесь у вас общий метраж? – деловито спросил дядя Натан и щелкнул ручкой.

– А… – начала Марина, но потом осеклась, глядя на ручку.

Щеки ее резко покраснели, она встала, достала из-за горшка пепельницу, взяла сигарету и закурила.

– Где-то сто двадцать метров… – сказала она, выпуская дым.

– Кхм, славненько! – Натан повернулся к девушке, провожая взглядом сигаретный дым. – Не знал, что ты уже куришь… – добавил он, отворачиваясь.

– Ваша правда, дядя Натан, день – полный сюрпризов, –