Одно ясно: ход российской и мировой истории был бы иным. Заманчиво всерьез обсудить несколько вариантов альтернативной истории, но это уже особая тема. Единственное, что хотелось бы добавить: не случайно переход к социализму впервые в мире произошел в царской России, сохранившей элементы феодального строя. В этом смысле можно сказать, что социализм есть высшая стадия феодализма. Ведь если в стране устойчиво процветает и укрепляет свои позиции буржуазия, приобретая всю полноту идеологической и экономической власти, справиться с ней чрезвычайно трудно. Тем более что буржуазное сознание приобретают представители разных социальных слоев. Оно привлекательно своей примитивностью, материализмом и пошлостью.

…Итак, после убийства Александра II новый император направил Россию по пути, который вел, как оказалось (ради чего жертвовали собой террористы), к полному краху самодержавия.

Как бы мы ни относились к революциям, но надо признать: они несут с собой не только бедствия (их и без того немало), но и обновление, возбуждают героический энтузиазм, стремление к высшим целям. А к тому времени Российская империя нуждалась в коренном обновлении.

Противники революций (с таким же успехом можно быть противником землетрясений, цунами, ураганов и вулканов) стараются опошлить эти идеалы и свести все к борьбе за власть, к проявлениям честолюбия, злодейства и жажды славы. Это – гнусная клевета. Спору нет, в революционном движении участвовали люди разные по уму, характеру, целям жизни. Но те из них, кто рисковал жизнью, имея ничтожные шансы хотя бы как-то воспользоваться плодами революции, были достойнейшими людьми…

Впрочем, таково лишь голословное утверждение. А против него есть хотя и не менее голословные, но высказывания авторов весьма авторитетных, в частности, Ф.М. Достоевского и В.В. Розанова.

Трагедия и бедствия Гражданской войны сотрясли российское общество. У большинства более или менее обеспеченных людей психика дала сбой. Они почему-то решили, что вся беда в том, что власть перешла к большевикам.

В действительности сказалась прежде всего слабость Временного правительства и стремление буржуазных «демократов» («белых») взять власть силой. А сил у них не хватило, несмотря на помощь зарубежных «спонсоров» и иностранную интервенцию.

Они потерпели полное поражение, потому что их не поддержал народ. Об этом с полной определенностью писал великий князь Александр Михайлович, один из немногих уцелевших представителей Дома Романовых, человек умный и весьма осведомленный (естественно, ненавидевший большевиков):

«Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали своих босоногих добровольцев к священной борьбе против советов, с другой стороны – на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской Империи, апеллируя к трудящимся всего мира».

Интриги союзников заключались в том, что они начали, как говорится, делить шкуру неубитого медведя: делить страну, объятую пожаром жестокой междоусобицы, на сферы своего влияния, не дожидаясь, когда «белые» победят «красных». Им казалось, что эта победа неизбежна…

Странная наивность великого князя. Неужели он предполагал, что капиталистические государства (Англия, Франция, США, Япония) готовы им безвозмездно, бескорыстно помогать? Где видано такое? Рабочие этих стран действительно по мере сил поддерживали трудящихся нашей страны, чем затрудняли своим правительствам активно действовать против Советской России.

Говорят, будто большевикам помогала Германия. Однако она оккупировала значительную часть Европейской России. Большевикам пришлось немало потрудиться, чтобы вернуть эти территории. Никаких денег от германского Генштаба они не получали. Повторю: буржуазные державы воспользовались Гражданской войной в России, чтобы расчленить ее и установить свое господство над этими территориями. (Показательно, что именно такое расчленение произвели в 1991 году антисоветские правители России, Украины, Белоруссии.)

Итак, белых возглавляли свергнувшие царя сторонники буржуазной «демократии». А против них выступали те, кто не желал ни иноземного владычества, ни господства буржуазии, ни расчленения России. Основное соотношение противостоявших сил было таким (хотя среди «белых» находились и сторонники монархии, плохо понимавшие, за что же они сражаются). Победа большевиков позволила в кратчайшие сроки восстановить и значительно укрепить государство.

Но кто во времена смуты мировой войны, начавшейся в 1914 году, и анархических революций 1917 года мог предвидеть, что произойдет в дальнейшем? Как известно, даже теоретик и практик русской революции В.И. Ленин еще в начале этого года в Швейцарии посетовал, что может не дожить до падения самодержавия.

Русский писатель и философ В.В. Розанов (1856–1919) в своих заметках «Мимолетное. 1915 год», словно предчувствуя грядущие катастрофы, обрушился на революционеров после того, как были опубликованы воспоминания Веры Фигнер. Вот он обращается к полицейскому, квартальному с просьбой сохранить царскую Россию:

«Береги, миленький, стой, миленький. Ты – Народная Русь. И мы с тобой взнуздаем и Стасюлевича, и Желябова.

Тащи, родименький его в участок. В клоповник его…

Там и Соне Перовской, и «великой Вере» (Ф.) найдется место».

Как-то странно слышать от умного человека приглашение в участок давно казненных Желябова и Перовской. А Вера Фигнер провела 20 лет в Шлиссельбургской крепости! А это похуже, чем «клоповник» в участке. Да и что ж это за воплощение «Народной Руси» – полицейский? И ведь не шутит писатель (остроумием он не блистал).

Дальше у Розанова – больше:

«Россия обязана «отступить», потому что против нее «соединились» Желябов и эта гнусная Сонька, его любовница из генеральш. Позвольте: да почему Россия должна отступить? Россия – 100 000 000 населения, пахотные поля в миллиард десятин, сады яблочные, вишневые, огороды с капустой, морковью, свеклой, картофелем. Отчего все это должно «повернуть на другой румб» ради Соньки и Желябки (до чего гнусная фамилия, – и по портрету, самодовольная харя мужичонки, который наконец «выучился»).

– Почему? Почему? Ради Бога – почему?»

Неприятно слышать от многими уважаемого мыслителя истошный вопль трусливого обывателя, дрожащего над своим добром, дачей, благополучием, интеллектуальными занятиями. Словно террористы отнимут не только у него лично, но и у всей России сады, огороды, поля. Словно революционеры распространяют террор не на правителей и жандармов, а на все сто миллионов населения.

«Как мне нравится Победоносцев, – писал Розанов, – который на слова: «это вызовет дурные толки в обществе», остановился, и не плюнул, а как-то выпустил слюну на пол, растер и, ничего не сказав, пошел дальше». Неужели можно восторгаться таким отношением к общественному, а возможно, и народному мнению? Тут и вправду одна опора – на полицию.