Вот и камеры хранения. Серафима остановилась, Ник притормозил рядом, и оба увидели человека, который подошел прямиком к их ячейке. Бейсболка, темные очки, лица не разобрать, фигура скрыта мешковатой одеждой. Враг медленно, вспоминая, набирал шифр. Прошло две секунды, а Серафиме показалось, что не меньше часа. Она стояла, замерев на месте и жадно рассматривая человека. Только сейчас, разглядев его так близко, она поняла, что сложение у него слишком хрупкое для мужчины, запястья тонкие, а завитки волос, выбивающиеся из-под бейсболки, ложатся на нежную, почти девичью, шею.

– Это женщина! – в такт ее мыслям прошептал рядом Ник.

Дальнейшее произошло одновременно.

С легким щелчком открылась дверца камеры хранения, и в ту же секунду Ник рванулся вперед. Почуяв неладное, враг, точнее, врагиня оглянулась, и Серафима увидела ее лицо.

Слишком знакомое.

Больной ребенок, значит, да?

Двигалась Алла быстрее, чем Ник. Одним движением цапнула из ячейки сверток с лжеалмазом и ринулась в гущу людей. И ориентировалась на местности она куда лучше, потому что умудрилась как сквозь землю провалиться. Ник расталкивал людей, Серафима же, поняв всю бесполезность этих попыток, лишь заглянула для очистки совести в женский туалет. А потом углядела дверцу служебного выхода и поняла, куда испарилась Алла.

Вернулся Ник, злой и раздраженный.

– Она сбежала! Ты видела, это же горничная из «Приюта»! Никогда бы не подумал.

– А я тем более. Но что толку страдать, она смылась через служебный вход, и где ее теперь искать? Зато представляю, как она обрадуется, увидев в коробке камешек с пляжа, – хихикнула Серафима.

Ник ее веселья не поддержал и сердито рубанул рукой по воздуху. Действительно, он же не знал того, что знала Серафима!..

– Да какая разница! Ее мы упустили, камень не нашли… Натуральные олухи.

– Говори за себя, – обиделась Серафима. – Надо было тебе раньше показать, да я не успела… Идем вот сюда, в уголок.

– Что там у тебя? Яйцо Фаберже?! – рявкнул все еще разозленный Ник.

– Лучше. Алмаз твоего деда. Хочешь взглянуть?

Отвисшая челюсть мужчины ее мечты свидетельствовала о том, что Серафиме удалось произвести на него впечатление, ведь в закутке, возле изрядно благоухающего туалета, она достала из рюкзачка и показала ему невероятной красоты алмаз размером с грецкий орех.

– Всему виной был тот загадочный Вова Граф. – Серафима с упоением откусила кусок жареной рыбы и зажмурилась. – Именно он сбил меня с толку. Налей мне, пожалуйста, еще немного вина.

Они сидели в небольшом ресторанчике и отмечали благополучное воссоединение Ника и алмаза его мечты. Сам виновник торжества лежал в сейфе банка, надежно защищенный замками, паролями и секретными кодами.

– Мне бы раньше догадаться, ведь этот странный Граф меня сразу насторожил. Записка была написана человеком почти при смерти, ужасным почерком, и мы с тобой просто неправильно поняли эту надпись. Не «Вова Граф», а «Вода, графин» – вот что написал твой дед.

Ник помолчал, переваривая информацию.

– Так вот зачем ты в кухню ходила! Водички попить, как же! И хоть бы словечком обмолвилась!

– Не успела! – Серафима увернулась от летящей в нее скомканной салфетки. – Говорю же, не успела.

– Ты носилась туда-сюда по вокзальной площади с целым состоянием в рюкзаке!

– Ну и что, не потеряла же, – легкомысленно отозвалась она. – Так вот. Я поняла, где алмаз, только сегодня утром, в Бухте. Ты сам говорил, что камень очень прозрачный, чистой воды. А я вспомнила, что таким методом активно пользовались, да и сейчас пользуются контрабандисты: перевозят алмазы в прозрачном сосуде с водой. Их там просто не видно! Наверное, твой дед, поняв, что до сейфа эти мошенники доберутся в любом случае, бросил камень в графин с водой. И с последними силами написал записку.

– Но зачем же ты заставляла меня целый час рыскать по дому в поисках камня?

– Чтобы усыпить бдительность Аллы. Она наверняка наблюдала за домом. Я хотела, чтобы она удостоверилась, что мы ищем именно алмаз, потому так долго не выходим.

– Ну и хитрая же ты!

Так и не поняв, комплимент это был или наоборот, Серафима отпила из бокала вино и закурила.

– Кто бы мог подумать, что преступницей была Алла! Ловко она нас всех провела. Теперь я понимаю, что она меня попросту обманула и никакого ребенка у нее нет. Видимо, эти «отлучки к дочери» были просто отмазкой, чтобы без помех покинуть рабочее место и заняться своими делами. И именно поэтому никто на Садовой улице и слыхом не слыхивал ни про какую Аллу. Вот уж кто хитрый!

– Почему она убила Рощина и Крысеныша?

– Насчет Рощина можно только догадываться, видимо, он чем-то помешал ей, перешел дорожку. А Крысеныш, наверное, сообразил, кто она такая. Я сама видела, как он пытался ей что-то сказать через окошко такси, возможно, пригрозил разоблачением… И той же ночью его убили.

– А выглядела такой хрупкой, беззащитной девушкой, – задумчиво протянул Ник.

– Да уж, «беззащитная девушка» чуть не переехала меня, совершенно хладнокровно, между прочим. Так что внешность обманчива. Ох, как хотелось бы сдать ее ментам, да вот беда, твой алмаз нам мешает. Придется объяснять, на каких основаниях мы его искали, и, боюсь, нас за это по головке не погладят.

– Может, анонимку в милицию написать?

– Может, хотя вряд ли это что-то даст. Надо подумать…

Думали они до вечера, но никаких свежих идей на этот счет не появилось. Махнув рукой, Серафима решила отложить это до утра и завалилась спать, решительно отбившись от приставаний Ника. Сейчас ей хотелось только одного: лечь в постель и проспать часов девять, а лучше десять. И чтобы никто не беспокоил.

Наутро она проснулась с ощущением человека, хорошо сделавшего свое дело. Пусть Алла была на свободе, но алмаз-то она нашла! Сама! Догадалась обо всем, как настоящий детектив! Эти мысли наполняли ее душу гордостью.

Почистив зубы и напившись воды, Серафима отправилась проведать Ника. Долго стучала, но ей никто не открыл. То ли так крепко спит, то ли куда-то умчался с утра пораньше. Немного расстроенная этим обстоятельством, она спустилась в холл в надежде позавтракать.

А там опять творился какой-то кавардак. Ну что за гостиница, ни дня спокойно пожить не дадут! Интересно, что на этот раз?

За своей конторкой восседала грозная администраторша, ну прямо Фемида. Руки скрещены на груди, в глазах огонь возмездия. Рядом топтался знакомый уже Серафиме лейтенант.

Что здесь происходит?

Она поймала за рукав проходящую мимо горничную и спросила, не видела ли она с утра Ника. Девушка закивала:

– Он час назад ушел, я видела, как ключ администратору сдавал.