Маркус/555_555/ сражался до последнего. «Жизни – О, оружие – О, здоровье – 0»… Маркус/555_555/ исчерпал всё, что у него было. Сегодня он был героем.

– Ты должен был ему помочь! – в отчаянье прокричал Гораций врачу. – Мы взяли тебя в бой не для того, чтобы ты тупо отсиживался…

Тут раздались звуки чьих-то шагов, и из леса вышел Сиреневый бушенг. Гораций только сейчас заметил, что нового бойца не было рядом с ними. Одежда Сиреневого бушенга была абсолютно чистой, а сам он в отличие от остальных бойцов ничуть не пострадал. Он подошел ближе.

– Бездарная смерть, – произнес Сиреневый бушенг, презрительно глядя на искореженное, валяющееся в грязи тело Маркуса/555_555/.

Гораций сжал винтовку.

– Ты где был? – сквозь зубы процедил он.

– В лесу, – ответил Сиреневый бушенг так, как будто это было само собой разумеющимся фактом. – Мне сразу как-то не понравился этот уровень. А тут ещё и дождь как из ведра полил, я решил, что лучше подожду следующего полигона.

– Это что?… Это значит, пока мы там… Пока нас… Ты тут сидел? – запинаясь, выговорил [N][I][K][0][L][K][А].

– Я же говорю, мне этот полигон не понравился, я этот бой решил пропустить, – невозмутимо ответил Сиреневый бушенг.

– А то, что нас там расстреливали!.. А то, что тут он один!.. – закричал Лохище2147, указывая на мёртвого Маркуса/555_555/.

Сиреневый бушенг пожал плечами.

– Каждому своё, – спокойно ответил он. – Если вам так хотелось повоевать, я же не против.

Все устремили свои недоуменные взгляды на Горация. Тот молчал. Только поднял свою винтовку, направил её на Сиреневого бушенга и открыл огонь. Сиреневый бушенг даже не успел достать своё оружие. Гораций расстреливал его методично и уверенно. Жизни дезертира летели одна за другой. Никто даже не шевельнулся, чтобы заступиться за новенького. Через несколько минут безжизненное тело Сиреневого бушенга рухнуло в грязь. Ребята стали вытряхивать из его карманов припасенное им оружие. Оно ещё могло пригодиться им в бою.

Поделив запасы Сиреневого бушенга поровну, друзья принялись заделывать собственные раны. Никто не знал, сколько времени оставалось до очередного переброса их взвода на новый полигон, поэтому все спешили. Доктор, не жалея сил, реставрировал сильно изувеченные тела ребят. Дождь продолжал моросить, лес догорал.

Сообщение о новом перебросе не приходило. В ожидании его, ребята окончательно раскисли. Их настроение было на нуле. Сидя в грязи, под дождём, на обломках тлеющих деревьев они мечтали о доме.

– Что, БаЛаБоЛ, наверно хотел бы сейчас оказаться где-нибудь на берегу тёпленького моря вместе со своими девчонками, – спрашивал Путч***.

– Да хотя бы не со всеми, а с одной и пусть не на море, а хотя бы… Да хоть где-нибудь, где нет дождя, – отозвался БаЛаБоЛ, одновременно пытаясь выжать воду из своей одежды.

– Ага, ага, ага, я бы тоже сейчас согласился на любое место, только бы там было сухо, – вторил Молоtок.

– А я бы сейчас с удовольствием порубился в «War Stars» или в «Конгламерейшн», или в какую-нибудь обычную игру… Помните, как мы классно разгромили бродяг в последнем «Страйкфлэше»…, -вздыхал Путч***.

– Нет, это не может так больше продолжаться! – отчаянно хватаясь за голову, закричал [N][I][K][0][L][K][А]. – Я не могу так больше, я хочу умереть…

[N][I][K][0][L][K][A] схватился за ружье. ВИЧ успел перехватить его. Команда и так лишилась двоих бойцов, а Великий бой видимо был ещё только в самом начале.

– Только бы больше не было дождя, только бы больше не было дождя. Куда угодно, только не в дождь…, – повторял Лохище2147.

Василий-Васильевич грустно покачивал головой. Гораций молчал.

Известие о новом перебросе пришло неожиданно с пометкой «Срочно!».

– Не раскисать! – успел крикнуть ВИЧ перед очередным выбросом.

И тут же на ребят обрушился шквал огня. Гораций опешил. Взрывы гремели со всех сторон. Бесконечные очереди выстрелов не давали опомниться. Удары наносились то слева, то справа. Никто из ребят не ожидал такого. Никто не успел ни подготовиться, ни достать оружие, ни выпить для бесстрашия докторского напитка, ни проговорить на удачу заветную бадгу. Вокруг всё громыхало. У Горация не было времени разбираться, что происходит. Он понял только одно – их выбросило в центре давно развернувшейся битвы и сейчас надо просто защищаться. Попав в толпу сражающихся, увлекаемый ею, не в силах сопротивляться её давлению и потеряв своих друзей из вида, Гораций вынужден был лицом к лицу встретиться с мотами. Они были повсюду. В первую же минуту Горация сильно ранило. Его нога совершенно отнялась, её то ли разворотило снарядом, то ли чем-то придавило, то ли вообще оторвало, как бы там ни было Горацию некогда было разбираться, что случилось, он только почувствовал, что больше не может идти. Ещё через несколько секунд вся левая половина его тела оказалась парализованной. Все попытки пошевелить рукой, повернуть голову, были тщетны. Пару мгновений спустя Гораций почувствовал появившиеся на его спине горящие, рваные раны. Стоя на одной ноге, до боли сжимая в правой руке автомат, Гораций отчаянно палил в толпу навалившихся мотов. Струящаяся по лбу кровь, заливала глаза. Вокруг на куски разлетались чужие тела. На землю каждую секунду падали сотни убитых, некоторые из них поднимались и снова шли в бой. Это была величайшая битва. Горацию не хватало времени, чтобы взглянуть на карту и оценить её масштабы. Здесь нельзя было опускать оружие ни на секунду. Неожиданно Гораций оглох. Рядом с ним что-то бабахнуло, глаза пронзил синий свет, все звуки исчезли. Гораций понял – это была радиевая бомба. Яркой кометой пронеслась она по небу и упала прямо в самую гущу битвы. Гораций хорошо знал действие этого синего монстра, поэтому он остановился и обреченно опустил оружие. Надо было смириться, сейчас ему предстояло умереть. Лишение слуха было первым проявлением чудовищной мощи радиевой бомбы. После этого по телу Горация пошли сковывающие движения спазмы, а дальше он увидел, как из того места, куда упала бомба, прямо по воздуху стремительно понеслась круговая световая волна. Она поражала всех на своём пути. Проходя сквозь тела солдат, она, казалось вынимала из них душу, заставляя их бездыханные тела безжизненно опускаться на землю. Уже через секунду в радиусе сотен метров от падения бомбы было совершенно безлюдно. Докатившись до Горация, волна подняла его, сильно тряханула и бросила вниз. После этого тело Горация полностью парализовало, движения стали невозможны, в глазах потемнело, зрение и слух упали до нуля. Это была смерть. Гораций полностью потерял связь с внешним миром. Он знал, что смерть после радиевой бомбы является одной из самых длинных и будет продолжаться не меньше пяти минут. Нужно было ждать. Что там будет, когда он очнется и снова окажется в бою, Гораций не знал. Самое неприятное в смерти было то, что до времени воскрешения ничего невозможно было делать. Нельзя было проверить оружие, нельзя было посмотреть карту, нельзя было вылечиться… Любые действия во время смерти были невозможны. Окруженному кромешной тьмой Горацию оставалось только ждать. К такому внезапному появлению их отряда в центре развернутой битвы ребята оказались не готовы. Гораций не ведал о том, какие великие идеи заставили Каволса неожиданно бросить их в самую гущу сражения, но был уверен, что сейчас большинство солдат его взвода, подобно ему самому, убиты. Они были пехотинцами, их не жалели.