слово, имя, ссылка на забытый источник однажды может оказаться жемчужиной истины, предельно важной для наших дальнейших исследований. Тогда книга, так сказать, воскреснет, чтобы исполнить свое предназначение.

Он подошел к столику поменьше в конце комнаты.

— Я хочу показать вам один из таких драгоценных камней. — Он взял большую, но тонкую книгу в красном кожаном переплете. На обложке золотом была выдавлена надпись «Карты фей». Брендан открыл книгу. — Эти материалы составлены неким шотландским эксцентричным писателем, скрывавшимся под именем Фортингалл Шихаллион. Но, разумеется, это не настоящее имя.

— Почему вы так думаете? — скептически спросила Касс.

— Потому что настоящее его имя — Роберт Хередом. В самом конце восемнадцатого века он опубликовал трактат по картографии того, что он назвал Царством Фейри. — Брендан перевернул несколько страниц. Они были заполнены прекрасными рисунками странных пейзажей с незнакомыми названиями.

На пожелтевших страницах Касс увидела зачарованные леса причудливо искривленных деревьев, волшебные фонтаны, реки, стеклянные острова и долины, которыми управляют бессмертные короли, — рисунки были сделаны рукой искусного художника.

— Хередом обладал мощным воображением. — Брендан обратил внимание Кассандры на странную карту, не похожую ни на одну из тех, которые ей доводилось видеть. — Посмотрите на эту карту. Она другая.

Он повернул книгу так, чтобы она могла получше рассмотреть изображение. Рисунок, выполненный сепией, изображал фрагмент пергамента. Кожа была очень тонкой выделки. Пергамент с неровными краями, неожиданными складками, с несколькими крошечными отверстиями и множеством трещин и надрывов — все должно было создавать впечатление, что художник копировал какой-то реальный предмет. Поверхность пергамента содержала множество причудливых рисунков: спиралей и завитков с точками, пересекающимися линиями и перекрывающимися кругами, загадочными символами, похожими на примитивные петроглифы, иногда встречающиеся на камнях в пустынях, или на буквы несуществующего алфавита, или на стилизованные монограммы имен на неизвестных языках.

— Как странно, — пробормотала Касс. — Карта воображаемых мест.

— Это не совсем карта, — Брендан легко провел кончиками пальцев по изображению, — вернее, карта, но другая. Это зашифрованная запись одного из самых замечательных открытий в истории человечества.

Кассандра всмотрелась в рисунок повнимательнее, сосредоточившись на загадочных иероглифах. Пожалуй, ей доводилось видеть подобные знаки раньше, нацарапанные или нарисованные на камнях давно ушедшими племенами в самых разных частях мира. Но эти символы для нее ничего не значили.

— Это же пергамент, правда?

— Да, — подтвердил ирландец, — но очень редкий пергамент. Вы видите копию карты, на которую Артур Флиндерс-Питри наносил наиболее значительные из своих открытий, а наносил он их прямо на собственную кожу.

— То есть эти рисунки вытатуированы, — заключила Касс.

— Именно так. Когда Артур умер, с него сняли кожу и превратили в пергамент, чтобы сохранить карту и не потерять перечень его открытий. Мы называем это Картой на Коже, и она имеет первостепенное значение для работы нашего общества. За этими символами кроются чудеса. Например, где-то здесь изображен Колодец Душ. — Брендан пытливо взглянул на Касс. — Я вижу, вы не знакомы с этой легендой?

— Пожалуй, нет, — призналась Касс.

— Колодец Душ — это миф, оставивший следы во многих культурах. Одним из наиболее распространенных является арабское поверье, связанное с Куполом Скалы в Иерусалиме; Колодец Душ — место, где души умерших ждут Судного Дня или, может быть, чтобы получить второе рождение. Но это уже более поздняя версия. На самом деле сведения о Колодце Душ так же стары, как и само человечество. Практически в каждой культуре есть похожая история — о Фонтане молодости, об Эликсире вечной жизни, о Философском камне. Можно сказать, все это — вариации мифа о Колодце Душ. Многие считают, что Колодец первоначально находился в Эдеме.

В сознании Кассандры что-то щелкнуло.

— Значит, вы верите, что Артур нашел этот Колодец Душ, и что это как-то связано с манипулированием временем, выбором будущего, изменением прошлого, в общем, со всем тем, о чем вы говорили?

— Доказательств у нас нет, — смущенно признался Брендан. — Но некоторые из наших членов полагают, что Артур действительно обнаружил его и нанес местоположение находки на свою карту.

— А это, — Касс пренебрежительно махнула рукой на раскрытые страницы книги, — значит, и есть копия с той карты?

— Да, да, именно так. — Брендан поджал губы и нахмурился. — Увы, мы понимаем, что это все не оригинал, а изображение, основанное на описании карты — возможно, кто-то из тех, кто ее видел, рассказал о ней Хередому, который сделал рисунок по рассказу. К сожалению, сам Хередом об этом не говорит. Но точен рисунок или весьма приблизителен, он, тем не менее, служит подтверждением существования карты.

— Вы меня извините, Брендан, — Касс отвернулась от карты и посмотрела в окно, — но кто вам сказал, что художник не отобразил на рисунке свои фантазии, как и многое другое в этой книге. Разве не может быть и такого объяснения?

Ирландец улыбнулся.

— С вами будет интересно работать, Кассандра. Ваш научный подход очень пригодится.

Касс пока не думала о том, что они могут работать вместе. Более того, сама мысль об этом не внушала ей оптимизма.

— Ищите самое простое объяснение, — холодно проговорила она. — Именно оно, обычно, оказывается правдой. В нашем случае самое простое объяснение состоит в том, что фантазер Шихаллион просто выдумал эту карту — точно так же, как выдумал все остальное.

— Без сомнения, вы были бы правы, если бы у нас не было доказательств существования карты. Могу вас заверить, на подлинной карте все именно так, как изображено здесь. — Он в последний раз взглянул на картинку, закрыл книгу и вернул ее на место. — Я видел карту своими глазами.

— И что же, у вас есть подлинная карта?

— Была. — Он нахмурился. — К сожалению, ее украли. Мы хотим вернуть ее.

Недостающие доказательства — это вообще не доказательства, — подумала Касс и снова почувствовала, как в животе зашевелился червь сомнения. Правда, оставался один неудобный факт — она здесь, в Дамаске, и как она сюда попала — неизвестно, во всяком случае, рациональных способов объяснения она пока не нашла.

— А чего-нибудь более серьезного у вас нет?

— Такого, что могло бы убедить вас? Вы ведь это имели в виду?

— Ну, вы же хотите меня убедить?

— Я мог бы сказать, что ваш собственный опыт служит достаточным