Я был в восторге, даже забыл спросить, нет ли у них в доме старого бумажника.

Утром проснулся в палатке, и первой мыслью, которая выплыла медленно, точно лодка из тумана, было: «Я влюбился». Необычный аромат щекотал ноздри. Усы сохранили запах прелестной женщины. Я долго лежал с открытыми глазами, вдыхая вчерашний день. Усы я оставил, они росли, топорщились, со временем запах, конечно, улетучился, но усы остались как талисман, оберегающий воспоминания.

Когда вернулся в Ригу, соседка по квартире, увидев меня, всплеснула руками:

— Боже мой, какой вы солидный! Ни дать ни взять министр торговли!

Теперь я знал, как выглядит министр торговли.

У него должно быть продолговатое загорелое лицо, гладкие волосы, пышные каштановые усы и жиденькая бородка. Но я хотел быть похожим сам на себя и потому сбрил бороду, оставил одни усы.

В первый же день после отпуска директор Ипол, проходя по складу, заметил меня, остановился, даже крякнул.

— Здравствуйте, товарищ директор! — сказал я.

— Добрый день! — отозвался он и поспешно удалился.

Я слышал, как он расспрашивал Асариня:

— Кто этот человек на складе?

— Какой человек? — удивился Асаринь.

— Ну, с усами!

— Так это Жанис.

— Какой Жанис?

Еще некоторое время они говорили, но так тихо, что я ничего не расслышал.

Примерно час спустя меня пригласили в кабинет директора.

— Вы не первый год у нас работаете, — сказал Ипол, — Асаринь отозвался о вас с похвалой. Нам нужен новый продавец, и я решил поставить вас за прилавок в отдел радиоламп.

— Но я не разбираюсь в лампах, — попытался я возразить.

— Дадим вам в помощь Симаниса, он окончил школу торгового ученичества. Еще вопросы есть?

Мне показалось святотатством докучать директору вопросами, и потому я, потный и красный, выскочил в коридор.

Так я очутился за прилавком рядом с Симанисом.

Он был небольшого росточка, черты лица мелкие, волосы пепельного цвета, и потому казалось, что это он стоит рядом со мной, а не наоборот. Покупатели обращались только ко мне. Я покрывался холодным потом, двигался одеревенело, как робот.

— Как вы сказали? Извините! Сожалею, нет!

Так продолжалось с неделю. Время от времени прошмыгнет директор, кольнет меня своим острым взглядом и скроется. Постепенно я отработал этакую медлительную, скучающую манеру в обращении с покупателем, как и полагается настоящему продавцу.

— Симанис! — говорил я. — У нас есть… э… покажите товарищу.

Симанис все знал, всегда был в курсе дела, хотя посторонним он казался мальчишкой на побегушках, которого я обучаю.

Как-то директор сказал:

— Ваше обучение закончилось, с завтрашнего дня будете работать один.

Если бы вы знали, как я расстроился. Прощай покойная жизнь! Каждое утро являлся часа за два до работы, чтобы повозиться с лампами. И думать позабыл о своих бумажниках и беллетристике. Накупил кучу книг по радиотехнике. Корпел над схемами приемников.

И добился заметных успехов. Когда явилась квалификационная комиссия, я без труда сдал все нормативы. Директор приказом объявил мне благодарность и назначил старшим продавцом.

Время шло, воспоминание о том летнем поцелуе поблекло, и усы меня стали раздражать. Однажды мы обедали в столовой, и Асаринь сказал:

— Послушай, старина, чего это официантки всполошились, завидев тебя? Так и бегают, так и бегают! Ты, случайно, не общественный инспектор?

— Нет! — ответил я. — Сам удивляюсь!

— Наверное, все дело в твоих солидных усах! — усмехнулся Асаринь. Он даже не понял, что этой фразой раскрыл мне причину моей неожиданной карьеры.

С тех пор в меня вселился дух сомнения.

«Ты ничтожество! — нашептывал он. — Только из-за усов тебя сделали старшим продавцом. Не будь их, так и потел бы на складе. Ты — нуль! Вся твоя сила в усах!

Хи, хи, хи!»

Казалось, даже бумажники смеются надо мной. Надо было что-то предпринять, пока не воспрянул комплекс неполноценности. Чаша терпения моего переполнилась. Я точил бритву, в душе злорадствуя. Что ж, бросим вызов судьбе!

Смерть усам!

На следующий день я предстал перед директором.

Ипол превратил меня в шута горохового: ему, видите ли, захотелось поставить за прилавок респектабельного, солидной наружности продавца с усами. Посмотрим, какую он сделает мину, увидев невзрачного, ничем не примечательного работника склада!

— Доброе утро! — бросил я сердито.

— Доброе утро! — Директор глянул на меня приветливо.

— Я сбрил усы!

— Да? Ну и что же? — недоуменно произнес Ипол.

«Прикидывается», — подумал я и сказал:

— Опять переведете на склад?

— Это почему? Вы ведь справляетесь с работой!

— Да, но у меня нет больше усов!!!

Директор был явно озадачен.

— При чем тут усы?

— В них вся сила!

— Что?! — Директор оттолкнулся от стола вместе с креслом. — Послушайте, вы в своем уме?

— В своем! Только мне показалось…

— Что показалось?

— Ничего. Разрешите идти?

Потный и красный, выскочил я в коридор. У прилавка меня ждали покупатели. Звучали голоса вперемежку с музыкой. Где-то в глубине магазина стучала пишущая машинка. Теперь, казалось, там не игрушечный, а настоящий барабанщик бил тревогу в настоящий барабан.

Произошло что-то невероятное. Впервые в жизни я отважился так резко разговаривать с начальством, притом не из-за бумажника — тут бы мое поведение еще можно было оправдать. Я сам превратился в бумажник.

Усы были моей монограммой, и казалось, в них-то и кроется моя сила. Теперь же без усов мне, словно парашютисту, пришлось совершить прыжок без парашюта.

Однако я приземлился, ничего.

НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ