ещё один нахал, прямо к шлагбауму подъехал.

– Может, пропуск заказан?

– Нет, я смотрел, частников нет в списке.

– Смотри, выходит из машины. Женщина? Блять, у неё пистолет в руках – открывай, открывай скорее.

Шлагбаум поднимается, машина проезжает и притормаживает возле будки с охраной

– Где приёмный покой? Мы к хирургу Борисову.

– Прямо и направо по широкой дороге, там большие двери, увидите сами.

Машина с визгом трогается, и уносится в указанном направлении.

– Настоящий?

– Похоже да.

– Может в полицию позвонить?

– С ума сошёл? Ты видел её глаза? Не будем звонить, тем более что Борисов предупреждал. Сорок минут назад, когда ты в сортир ходил, он звонил, что ждёт пациента с острым аппендицитом.

– А что-ж ты молчал?

– Ну, забыл. Я же не знал, что настолько острый.

– Забыл…, ничего себе забыл. А если бы она выстрелила? Тем более к Борисову…, к нему очень серьёзные люди приезжают… Эти, правда, на бандитов не похожи, но кто их разберёт сейчас?

– Думаешь, стала бы стрелять из-за аппендицита?

– Да запросто, народ совсем шальной пошёл…

Высокий кабинет в пракуратуре

– Он что охренел совсем? Я просил его не высовываться? Сколько человек погибло?

– Все, всю группу перебили, но и среди них тоже есть убитые и раненные.

– Что я первому скажу?

– Плохо, конечно но вон чеченцы палят друг в друга, даже в Москве и ничего…

– Сравнил, их трогать нельзя…, и то он пистон вставляет Рамзану за это. Но его он не снимет, там сразу война начнётся, а нас с тобой запросто, война не начнётся.

– Это да, не начнётся, но мы-то свои…

– Так, Брагина пора убирать. От него сейчас одни проблемы, сам утонет и нас потянет. Где он сейчас?

– Сидит дома, ждёт вашего решения.

– Скажи, что сейчас пришлёшь за ним людей, чтобы перевезти в надёжное место, пока всё не уляжется, а сам решай с ним. И лучше чтобы это было похоже на самоубийство. Понятно?

– Так точно.

– Потом отзвони мне и я пойду на доклад, помолясь…

Кабинет оперативников в МВД

– Ну как такое может быть? Столько народу с камерами и фотоаппаратами и ни одной нормальной съёмки. А уж свидетельства вообще … Вот слушай:

– Это был здоровый мужик в маске, растолкал всех и показал картину, потом к нему подошла журналистка с пистолетом…

– Почему вы думаете, что это была журналистка?

– Мне показалось, что она, вроде, с какой-то камерой была…

– Описать можете?

– Кого журналистку?

– Нет мужика.

– Могу – здоровый.

– Или вот:

– Они сразу вдвоём пришли, оба пьяные в дымину.

– Как вы определили?

– Да от них перегаром несло как от паровоза, а тот, что поменьше, стал стрелять в нас.

– В кого?

– В нас в журналистов.

– Зачем?

– Да с пьяну, мне вон фотоаппарат повредили. Можете выдать справку, чтобы мне в редакции оплатили ремонт?

Капитан МВД, молодой парень, в очередной раз с безысходностью прослушивает свидетельские показания.

– И это журналисты, представляешь, что они завтра в репортажах напишут, это же ужас…

– Давай ещё раз просмотрим запись с камеры наблюдения.

Включают плохую чёрно белую, мутную запись…

Усадьба Брагина вечер того же дня

– Ну что, по маленькой, Виктор Степановичь?

– Не я завязал, не уговаривай, смотри вон лучше телек.

Переключает канал на новости, там диктор заканчивает сводку происшествий.

– И в заключении, посмотрите, пожалуйста, запись с камеры наблюдения возле здания музея  Третьяковской галереи на Крымском Валу. Камера зафиксировала как неизвестный человек в маске, принёс картину Малевича «Чёрный квадрат» ко входу в музей. Специалисты музея уже передали картину на экспертизу. Утверждается, что эта картина из музея в Эрмитаже. В свою очередь сотрудники музея Эрмитаж утверждают, что их картина на месте, она в составе коллекции только что вернулась из Голландского музея и прошла все проверки, никаких сомнений, что у них настоящая картина – нет.

На экране телевизора тем временем демонстрируется запись, на которой фигура в чёрной маске проходит сквозь толпу людей, потом стреляет в воздух. Потом к ней подходит ещё один человек, тоже стреляет в воздух и они выходят из кадра.

– Нихрена себе Степаныч, ты в тот раз очень дёшево отделался, я это уже говорил тебе – очень дёшево. Получается могла и пристрелить… Я пожалуй тоже пить больше не буду, брошу пожалуй…

Следственный Комитет кабинет Барыкина

– Ну что, просрали готовое дело? Докладывайте.

– Между нашими и прокурорскими произошла перестрелка, с нашей стороны трое раненых, один тяжело это подполковник Лоскутов, сейчас в реанимации. Из прокурорских трое убито, один тяжело ранен, а зам прокурора Брагин застрелился при задержании. На месте происшествия найдена картина по внешнему виду похожая на «Чёрный квадрат» художника Малевича, но экспертиза показала, что это – фальшивка.

– Зачем же он тогда застрелился?

– Разбираемся…

– А что за история с картиной, которую принесли ко входу в музей?

– Кто принёс неизвестно, опрос свидетелей ничего не дал, но экспертиза говорит, что это настоящий «Чёрный квадрат» из Эрмитажа.

– А у них что висело?

– Подделка, экспертиза это уже установила, очень качественная, но подделка.

– Что мы имеем? Перестрелку между силовыми структурами, две подделки «Чёрного квадрата» одна из которых оказалась в государственном музее Эрмитаж и настоящий «Чёрный квадрат», который среди бела дня, в присутствии толпы журналистов, принёс вооруженный человек к дверям Третьяковской галереи. Что по вашему я должен доложить Самому? Что у нас полный бардак? А что прессе? Замять не удастся никак… А Сам не любит громких скандалов. Он мне холку намылит, а я вам – готовьтесь.

Год спустя мастерская где-то на окраине Москвы

– Ну сколько уже можно одно и то же? Тихо нужно работать, тихо и аккуратно. А вы что? Что за цирк каждый раз? Фильмов насмотрелись? Книги бы лучше читали, а не боевики эти глупые смотрели. Вот ты какую последнюю книгу прочитал? В школе небось «Му-му»? И её не читал? Жорик куда катится мир? Он даже «Му-му» не читал… Да как же ты после этого мерина сможешь открыть? Тебе только нэксии можно доверить, да и то не уверен…

Раздаётся звонок телефона, Сурен смотрит на высветившийся номер.

– На возьми ответь, не помню кто это.

Отдаёт телефон одному из амбалов, тот смотрит на номер и сразу отвечает

– Жанна? Да-да узнал, сейчас передам Сурену.

– Да Жанна, что опять случилось? На выставку? Жанна Анатольевна, мы не очень в этом разбираемся… Тархановой выставка?

Жорик делает знаки рукой и подсказывает.

– Сурен, Сурен это Сума – Тарханова это Сума.

– У Сумы выставка, она тоже будет? Тогда другое дело, постараюсь, а когда? Да смогу. Сергея