— А Маккензи? Что он делает?

— Похоже, он убежден, что Вэлдон находится в одном из этих центров, и собирается выяснить, в каком именно. Надо полагать, затем он намерен отправиться туда сам.

— Мы должны его опередить.

Агент кивнул.

— В деле по-прежнему только мы? — спросил замгенсека, вставая.

— Думаю, да. Но если мы отправимся в Калифорнию или Монголию, нам стоит принять меры предосторожности, чтобы не вызвать подозрения у ЦРУ или китайских спецслужб.

Заместитель генсека помолчал, глядя в пустоту. Вламинк не осмеливался заговорить первым.

— Рано или поздно нам придется подумать о том, чтобы найти союзников. Чем рисковать утратить контроль, лучше разделить его с другими службами.

— Если Европа того пожелает, — ответил Вламинк, — она изыщет средства, чтобы справиться с проблемой самостоятельно. Судя по всему, мы на пороге кардинального поворота в международных отношениях. Хотелось бы при этом оказаться на нужной стороне.

— В таком случае постарайтесь поскорее отыскать Вэлдона, — ответил замгенсека. — Не упускайте Маккензи из виду. Пусть он как можно дольше ведет нас в правильном направлении. Остановим его в последний момент.

Не добавив ни слова, он вышел из комнаты.

Бельгийский агент задержался там еще на несколько минут. Чем дальше, тем меньше ему нравилась тактика генсека, и это не сулило ничего хорошего.

— Мы и понятия не имеем о том, что именно Вэлдон ищет под землей, и это самое удивительное. Каким бы он там ни был просветленным мистиком, мне с трудом верится, что он действительно ищет потерянное царство или другую подобную чепуху…

Ари и Мари вдвоем обедали в ресторане гостиницы. Аналитик предпочел бы пойти в одно из своих излюбленных кафе, но следовало соблюдать осторожность. Возможно, человек с тростью где-то неподалеку. Сидя друг против друга в низких креслах, они беседовали вполголоса:

— А почему нет?

— Это больше похоже на настоящие научные исследования, да и слишком много денег вложено в эту затею, чтобы все свелось к простой прихоти оккультиста. Например, Доктор вступил в контакт с твоим отцом — разве это само по себе не доказывает, что он, если можно так выразиться, ищет нечто научно обоснованное?

— На днях ты сказал, что тут замешана алхимия… Ты считаешь, что алхимия может быть научно обоснованной?

— Когда-то так оно и было. Но в наши дни научно обоснованная алхимия — это уже не алхимия, а химия… И это еще не все. Нельзя забывать и об агенте ССЦ, который приходил ко мне в тот самый день, когда обыскали мою квартиру, о том, что министерство внутренних дел вмешалось прежде, чем я успел завершить расследование о Вилларе из Онкура, о том, что подземный туннель в Париже был объявлен государственной тайной, и так далее. Раз уж этим делом интересуется столько высокопоставленных людей, за ним определенно стоят очень серьезные интересы.

— Тебе виднее.

— Вполне вероятно, что твой отец находится в одном из центров вместе с Доктором, Мари… Но зачем? Для чего твой отец понадобился Вэлдону? Какая ему польза от геолога?

— Давай спросим у Жакмена.

— А кто это?

— Профессор Жакмен. Коллега и друг моего отца. Спросим у него, что же такое важное, по его мнению, может скрываться под землей и зачем понадобился геолог…

— Неплохая мысль, — с улыбкой согласился Маккензи.

Они поспешно закончили обед и вместе отправились в Университет Пьера и Мари Кюри на другом конце Парижа. Их встретил профессор докторантуры, с которым Мари пару раз сталкивалась в доме отца.

Лет шестидесяти, с брюшком и плешью, круглолицый, приветливый профессор радушно принял посетителей в просторном кабинете, стены которого были сплошь покрыты деревянными панелями и книжными шкафами.

— Как поживаете, Мари? Надо думать, вам приходится нелегко… Здесь все переживают за вашего отца.

Молодая женщина признательно кивнула:

— Стараюсь не терять надежды. Познакомьтесь с майором Маккензи. Он расследует дело, которое, возможно, связано с исчезновением отца. Вас не затруднит ответить на его вопросы?

— Нисколько не затруднит. Буду рад вам помочь.

— Благодарю вас, — отозвался Ари.

— Что именно вы хотите знать?

— Нам нужна ваша профессиональная консультация.

— По какому поводу?

— Вероятно, наш вопрос покажется вам странным или несколько наивным…

— Не стесняйтесь. Моих студентов вам все равно не переплюнуть.

— Как по-вашему, что в недрах Земли может разжигать алчность международных организаций настолько, чтобы толкнуть их на убийство?

Озадаченный профессор вытаращил глаза.

— Я предупреждал, это не совсем обычный вопрос, — пробормотал Ари.

— Ну… Даже не знаю. Все зависит от места и глубины залегания. Выбор велик…

— Наверняка на довольно большой глубине и во многих местах планеты, от Северного полюса до Монголии.

Профессор пожал плечами:

— Так вот, с ходу, в голову приходят только новые месторождения нефти… Но чтобы из-за этого убивать!

— Да… Я об этом тоже подумал. Но мне кажется, это что-то менее тривиальное. Речь идет о чем-то, действительно способном объяснить применение мер… выходящих за рамки законности. К примеру, похищение геологов с целью заставить их участвовать в изысканиях.

— Вы думаете, Чарльза похитили?

— Да.

— О боже!

— И вполне вероятно, мотивом его похищения послужили именно его познания в геологии. Еще два исследователя, работавшие в той же области, также исчезли.

Профессор то и дело переводил глаза с Мари на Маккензи, словно надеясь найти подтверждение, что это не шутка.

— Ясно, — сказал он. — Я не думаю, что в наши дни, чтобы найти нефть, все еще убивают или похищают людей… Хотя ее запасы стремительно уменьшаются. Открытие новых месторождений вполне может спровоцировать серьезные политические конфликты. Особенно если речь идет об исключительно крупных запасах, способных изменить энергетическое будущее планеты. Хотя, замечу, с точки зрения экологии это далеко не радужная перспектива.

— Допустим. Ну а если это не нефть, а какое-то полезное ископаемое?

— Не представляю, ради какого ископаемого можно пойти на то, что вы, похоже, подозреваете. Ради золота? Алмазов? Да. Возможно. Не в первый раз их добыча вызывает кровопролитные конфликты… Но на что им тогда Чарльз? Нет, не думаю.

— Повторюсь, я предполагаю, что это нечто куда более неожиданное.

Ари опасался, что сказал лишнее. В конце концов, он не знает этого человека, но ему необходимы зацепки.