— Именно из-за этого, — усмехнулась Нина. — Согласись, что после гибели папани Задворский мог бы здорово попортить мне нервы. — Она засмеялась. — Я уж не говорю про вас!

— Значит, покойный Вьюн играл на тебя, — догадался Черкес.

— Поэтому и погиб, — подтвердила она.

Когда Тарас вышел, Дьячкова несколько минут о чем-то напряженно думала. Потом сняла трубку и набрала номер. Пригладив усики, Роман посмотрел на Ужа.

— Значит, ты думаешь, что Тоньку этот, как его?.. А-а… — вспомнил он, — Филя прикончил.

Уж утвердительно кивнул.

— А может, кто-то другой? — с сомнением произнес Журин. — Фому тоже ножом уделали. Но ведь не твой знакомый!

— Я знаю, — категорично заявил Уж. — Спицину убил Филя. На подстраховке, на случай, если тот вдруг ее только ранит, был Валет. Тонька должна была умереть в любом случае.

— А что об этом думаете вы? — повернулся Ус к сестре и Лукиной, внимательно слушающим их разговор.

— На кого работают эти двое? — сразу же спросила Рита.

— На Интеллигента, — кратко ответил парень.

— На Свиридова? — удивилась Эля. Уж молча кивнул.

— Тогда я узнаю, прав Уж, или нет, — уверенно проговорила она. Заметив удивленный взгляд брата, объяснила: — Петр Свиридов, он же Интеллигент, был влюблен в меня, когда я была студенткой. Он работал переводчиком в «Метрополе». Точнее, — она рассмеялась, — официантом, обслуживавшим немцев на ихнем языке. Я была на стажировке в ГДР, когда он погорел с валютой. Попал под следствие. До суда дело, правда, не дошло. Вмешался Старик, и Петра отпустили. Именно после этого он и стал Интеллигентом и начал работать на Дьячкова, а потом и на Нинель.

— А зачем нам знать, кто убил Спицину? — негромко спросила Рита. — Ведь Черкесы не обвиняют в этом нас. Пусть сами ищут!

— Они нас пока не обвиняют, — сказала Эля. — А эта стерва Нинель вполне может свалить смерть Тоньки на нас!

— И что же ей это даст? — посмотрела на нее Лукина.

— Еще Старик хотел разделаться со мной, — вступил в разговор Роман. — А его доченька вполне может воспользоваться подходящим моментом, чтобы со мной разделаться и с вами. Много для этого не надо, — невесело констатировал он. — Арсентий в ярости.

— Почему же он не пришиб Нинель прямо в больнице? — спросила Рита.

— Помешал ее хахаль, — неожиданно раздался грубый голос стоявшего у двери Глыбы.

— Черт возьми! — удивился Роман. — Никак, Федя заговорил!

— Я с Дятлом сегодня виделся, — смущенный удивленными взглядами, прогудел он.

— С каким Дятлом? — не понял Журин.

— Он у Черкесов работает, — угрюмо пробасил Глыба. — Мы вместе с ним в цирке униформистами работали. Он потом с контрабандой сгорел. Вот и пашет сейчас на Черкесов.

— Ну и что? — поспешно ободрила замолчавшего здоровяка Рита.

— Он и мне сказал, — явно смущенный ее вниманием, загудел Федор, — что Нинуха кому-то из парней Арсентия в харю дала. В больнице, — уточнил он. — Ей хотели жбан разбить, но влез Кралин.

— Господи, — всплеснула руками Рита. — Вячик, никак, снова мужчиной стал!

— А он что, — засмеялась Эля, — гомосеком был?

— Да вроде бы нет. В прошлом мастер спорта по самбо. Потом, когда его условно осудили — он тещу ударил, запил. У них с Нинкой когда-то давно роман был. Она его и подобрала по старой памяти. То ли любовником, то ли сторожевым псом при себе держит. Но чтобы Вячик на парней Черкесов полез! — Рита недоуменно покачала головой. — Вот уж не подумала бы!

— И чем там все кончилось? — нетерпеливо спросил Ус.

— Арсентий труп бабы этой… как ее? — наморщив низкий лоб, попытался вспомнить Глыба.

— Тоньки, — подсказала Эля.

— Во! — обрадовался он. — Ее! Приказал из больницы в машину утащить…

— Зачем ему это понадобилось? — удивленно посмотрела на брата Журина.

— Видимо, когда он к ней зашел, — предположил Роман, — она еще жива была. Надеялся спасти.

— Да черт с ней, с этой Спицей! — нетерпеливо воскликнула Рита. — Надо о Психе думать, а не следствие наводить, кто Тоньку зарезал и почему ее Арсентий с собой утащил!

— Уволок он ее, чтобы ментам повод прицепиться к нему не дать, — сказала Эля. — А насчет Психа ты права, — поддержала она Лукину. — Надо думать, как его взять. Ты веришь Лому? — спросила она брата.

— Там Миледи, — усмехнулся тот. — А она сделает все как надо!

— А если они друг другу права качать начнут? — высказала опасение Рита. — Ведь Лом наверняка не согласится, чтобы им баба командовала.

— Клавка любого на место поставит, — подмигнул ухмыльнувшемуся Глыбе Ус. — Они с Федькой атлетизмом, потом сексом занимались. А до этого в тюрьме работала, так что умеет уговаривать.

— И каратэ занимается, — подал голос Глыба. — Дерется здорово!

— Хорошо, если так.

— А почему ты ни ей, ни Лому не сказал, что они на пару будут работать? — спросила Эля.

— Когда Лом уехал, Клавки здесь не было, — ответил Роман. — Да и лучше, когда незнакомы. Договориться не сумеют. Каждый другого пасти будет.

Войдя в комнату, Пузырь удивленно остановился. Совершенно голая Василиса, упершись ладонями в пол, с каплями пота на лбу, учащенно дыша, уже с трудом отжималась. Увидев Пузыря, быстро встала.

— На чемпионат мира по культуризму готовишься? — поддел ее мужчина.

— Иди-ка ты, — не приняла шутки Потина. Вытерев лицо полотенцем, села к столу и посмотрела на усевшегося напротив толстяка.

— Что новенького?

— Ни хрена, и луку мешок, — недовольно проворчал он.

— Ты говорил с Кировом или нет? — уже сердито спросила она.

— Два часа на телефоне, как Ленин в Смольном, сидел! — вспылил Пузырь. — И ни хрена! Трубку никто не брал!

— А может, он тебе лапшу на уши вешал? — задумчиво проговорила женщина, — и не знает Лютого?

— Они в кентах до первой ходки Лютого были, — опроверг ее опасения Сулов.

— И что из этого? — насмешливо осведомилась она. — Неужели Лютый деревянный, чтобы идти к своему кенту? Ведь он знает, что по всем возможным местам его появления мусора засады понасадили!

— По адресу, может, и не пойдет, — кивнул толстяк, — но если случайно на улице встретит, сто процентов, что подвалит! Тем более за ним с Психом сейчас вятские деляги охоту устроили.

— Короче… — поморщилась Потина, — нам Лютого не выцепить?

— Хрен его знает, — вздохнул толстяк. — Если Хомяк его встретит, может, и подловим.

— Я что-то до сих пор не пойму, — взглянула на него женщина, — зачем к нам тогда Кора приходил?