– Я найду работу, сложно идти в рабочие после хорошей должности. Ты все разрушила, Ида, но я, по-прежнему, хочу жениться на тебе, вернуть нашу семью.

– Почему?

– Я люблю тебя и, ты меня любишь, ты запуталась, я понимаю. Нам нужно что-то решить, ты не можешь все время спать в комнате Марка. Я хочу тебя.

Саша подошел ко мне сзади и приобняв, попытался засунуть руки под мою футболку. Его прикосновения не только не отзывались во мне каким-либо теплом, они раздражали меня, это не те руки, которые я хочу. Ненавижу себя за это. Я действительно, все испортила, и самое ужасное, что в этом всем пострадала не только я, но и мой ребенок. Раньше я волновалась о том, что не смогу содержать нас обоих, но с тех пор, как я вернулась в «Корелл клаб» этот вопрос перестал быть актуальным, к тому же, по какой-то неведомой причине моя зарплата в новом отделе теперь выше, чем когда я работала в приемной главного придурка фирмы. Кого я обманываю, черт возьми? Он специально это сделал, чтобы даже не видя его, я знала и помнила о его существовании, знала о том, что все, что у меня есть – дал мне он. Я не в восторге от этой ситуации, но когда дело касается моего сына, я шлю свою гордость в одно чертово место.

– Не трогай меня, пожалуйста.

– Думаешь о нем?

– Я думаю о том, как не травмировать ребенка нашим с тобой расставанием.

– Ты смешна. Все еще не теряешь надежду, что этот ублюдок примет тебя обратно?

– Это ты смешон, Сань, раз считаешь, что от нас с тобой что-то осталось.

***

Утром, я как обычно вышла из дома пораньше, чтобы не столкнуться с Владом, у входа в здание фирмы или на парковке. Он приходит обычно к 8:30, я помню это еще с тех пор, когда работала его секретарем. Я же стараюсь приходить хотя бы на пятнадцать минут раньше. Я боюсь увидеть его, боюсь его взгляда, если он увидит меня, боюсь, что мое сердце снова разлетится на мелкие кусочки, боюсь, что забуду о том, что он сделал, как почти забыла о том, что он сделал однажды с Кирой. Мы не виделись почти месяц, и я будто схожу с ума, чувствую себя параноиком, когда паркую машину на стоянке, постоянно ищу его глазами, думаю о том, что он скоро приедет, что он был здесь вчера и позавчера.. Я вздрагиваю каждый раз, когда замечаю впереди себя похожую со спины крепкую мужскую фигуру в солидном костюме.

По пути на работу я заехала в банк, чтобы внести месячную оплату за чертов кредит, и дорогу настолько занесло, что пришлось бросить машину на полпути и ехать на метро, естественно, я опаздывала на работу, точнее не укладывалась в те пятнадцать минут, в течение которых путь в «Корелл клаб» был свободен от кое-кого.

– У вас есть карта нашего банка?

– Да, конечно.

– Оплата наличными?

– С карты, пожалуйста.

– Хорошо.

Девушка-оператор приложила мою карту к терминалу и я услышала уже знакомый противный сигнал.

– Григорьева Ида Вадимовна?

– Верно.

– Ваш кредит погашен.

– То есть?

Я задумалась. Неужели я настолько помешалась за последние два месяца, что не помню, что вносила платеж? Не может быть. Со мной такого быть не может.

– Я не вносила платеж за это месяц.

– Вы не поняли, Ида Вадимовна, Ваш кредит погашен полностью.

Я истерично усмехнулась.

– Наверняка какая-то ошибка, проверьте снова.

– Я проверила, Вы ничего не должны нашему банку, – она мило улыбнулась и протянула обратно мою карту.

– Сволочь..

– Извините?

– Ох, простите, я это не Вам. До свидания.

– Всего доброго, Ида Вадимовна.

Выхватив у оператора свою карту, я выбежала на улицу и потянулась за телефоном в сумочку, но тут же оборвала себя. У меня внутри настоящее извержение вулкана произошло, уверена, что даже лицо покраснело. Это гаденыш, буквально купил мою квартиру, он заплатил за нее! Это унизительно для меня, после всего.. И он знает об этом, чертовски хорошо успел меня выучить.

Я потратила слишком много времени на банк и обдумывание собственной озлобленности на весь мир, и так опаздывала в офис, что забыла об осторожности и неслась на таких скоростях, что не видела никого вокруг себя до тех пор, пока не услышала знакомый голос.

Меня сковало изнутри, и я больше не могла сделать и шагу вперед. До лифта оставалось всего пару метров, сзади меня шел Влад и у меня не было никакого решения для того, чтобы избежать встречи с ним. Либо я окажусь с ним в одной кабинке лифта, либо продолжу стоять здесь, как идиотка.

Я думала, он говорил по телефону, или может с кем-то из сотрудников, но я ошиблась, он был с женщиной, с той самой, с которой я видела его неоднократно. Он уверял, что она ничего не значит, что она просто дочь его партнера, а теперь он прошел с ней мимо меня и даже не заметил. Его рука мягко придерживала ее стройную талию, пока они направлялись к лифту, а я мысленно проклинала себя за то, что поверила в ту ложь, которой кормил меня этот мужчина. Стоя в самом «сердце» громадного холла, я ощущала себя одной в этом долбанном мире, даже не смотря на то, что вокруг уже толпились люди. Я никогда не ощущала себя настолько омерзительно одинокой неудачницей, я замерзала изнутри и снаружи, и это не имело отношения к тому, что я по-прежнему ношу осеннее пальто в разгар зимы.

Они зашли в лифт, а я не могла перестать наблюдать за ними, эта девушка выглядела счастливой, с ее лица не сходила улыбка, когда она смотрела на Влада. Смотрела ли я на него также?

Перед тем, как двери лифта захлопнулись, этот чужой мужчина напротив, поднял глаза и наши взгляды встретились. Он ненавидит меня, он абсолютно точно ненавидит меня, а я нас обоих.

– Привет! Привет, привет, девчонки, привет Идульчик, – голос Наташи Грошевской я узнала еще с порога.

– Привет, Наташ.

К счастью, наш офис был тихим, никто не сплетничал, не болтал без дела, и Грошевская, на самом деле последний человек которого я бы хотела видеть в конце отстойного рабочего дня.

– Фух. Слушай, мрачновато как-то у вас.

Она взгромоздила на мой стол большую коробку и огляделась вокруг.

– Как делишки? Ой, че это ты бледная такая, заболела?

– Нет, все отлично. Ты что тут делаешь?

– А да я это.. Работаю тут с завтрашнего дня, вон там через стенку от тебя, вот вещи принесла. Здорово, что мы снова рядом, такая скукотища там наверху, столько новеньких, сначала Макареноко свалила, потом ты, даже поговорить не с кем.

Я нахмурилась. Какого черта она здесь делает? Ее голос звоном стоит в моих ушах еще с тех пор, как я работала секретаршей сами знаете кого.

– И как ты сюда попала?