– Я подумала, может, это кто-то таким образом передает информацию для араба, который похитил Антонова.

– Нет, за информацией приехали. И это наш шанс выйти на оборотня. Наверняка приехали к нему. На этот раз узнали одного, он был вместе с сыном Азиза в Чечне. О нем имелись сведения в бумагах убитого Рабани Халилова, его с две тысячи второго года разыскивали за Каспийск. Даже родители прокляли его. В бумагах нашли информацию о некоторых, ранее неизвестных преступниках. Но, наученные горьким опытом, не стали требовать их экстрадиции, а просто взяли на заметку. И выходит, не зря. В Москве появился Кровавый Мулла, пропагандист ваххабизма. Он сумел проникнуть в Чечню и уйти. А вот сына Азиза наши десантники прикончили. Азиз много денег в Чечню вложил. Потом перестал. И даже интервью давал своим и западным журналистам, осуждал бен Ладена и перевел много денег для оказания помощи пострадавшим от терактов. Но деньги не приняли. И вот снова Азиз аз-Захави. Кровавый Мулла – его верный пес. И приехал он не просто так. Американцы тоже получили подтверждение, что новый наркотик, как его… – приложив очки к глазам, он посмотрел на бумажку.

– ФСРБ, – подсказала Виктория.

– Точно. А ты откуда знаешь?

– Говорили в Сибири, Марковский вспоминал: «Формула счастья» – рецепт беды.

– Метко назвали, – помолчав, вздохнул генерал. – Дай-то Бог, чтоб вытащили этого гения. Намучился парнишка, если живой, конечно.

– Жив, наверное, – проговорил Павел Павлович. – Иначе бы зачем Азиз посылал пробы в Афганистан. Кстати, пропал король афганского наркотрафика Махбуб. Просто исчез, как будто его и не было.

– Нашу группу подключают к наблюдению за Махсудом Умаром и Магомедом аль-Мухсином. Сейчас будет короткий инструктаж.

– Муровцы уже вышли на работу? – спросил Осипов.

– В отпуске, – ответил Батин. – Но сейчас наша работа, они свое сделали, и спасибо обоим. А сейчас вот что… – Он подошел к карте Москвы.

– Зачем звал? – Соколов подошел к сидящему в «девятке» Родионову.

– Да понимаешь, – Родионов кивнул на салон женской одежды, – я сигареты покупал и услышал, как две дамочки говорят о звонках ментам. Одна насмешливо сказала: «Мой ничего был». А вторая засмеялась: «Я своего и не увидела, тоже, наверное, ничего мужичок». Тебе это ни о чем не говорит?..

– Где они? – спросил Соколов.

– Да в магазине.

– Тогда получается, если это те бабы, то они меня видели. А значит…

– Вот именно. Сделаем так – ты заходишь в магазин вроде что-то выбрать своей девушке. Чуть позже я.

– Тогда лучше тебе первому войти и держаться к ним поближе. Если та, которая меня видела, узнает меня, то наверняка скажет подруге. Ты сразу выходишь и зовешь парней из ДПС сюда вроде как для проверки документов.

– Лучше позвонить Палычу, пусть он решает, что делать.

– Верно. Я звоню, а ты иди.

– Пошел, – усмехнулся Родионов. – А если не те?..

– Если все так, как ты говоришь, то скорее всего они. Иди! – Соколов достал сотовый.

– Все понятно? – на русском спросил Магомед.

– Да, – отозвался Мюллер. – Ты уверен, что за вами нет «хвоста»? – неожиданно для араба поинтересовался он.

– Уверен. А ты будто почувствовал желание господина и убил…

– Я пришлю человека, он отдаст вам бумаги. – Телефон отключился.

– Я все понял, – кивнул Скорцени, – и все сделаю. Но мне это не очень нравится. У него есть еще кто-то, потому что…

– Давай не будем гадать, – ответила Антонина. – Осталось не так уж много времени и людей. Значит…

– Погоди, – остановил ее Скорцени. – Мне не нравится, что убирать надо тех, кто знает Мюллера. А тех, кто знает нас, не…

– Об этом придется позаботиться нам самим.

– Тоже верно. А если в списке приговоренных Мюллером есть и мы?

– Не думаю. Мы ему нужны.

– А кто еще те двое, кого он возьмет с собой?

– Секретарша Милочка и телохранитель. Вот о нем мы ничего не знаем.

– Да, он невидимка не потому, что невидим, а потому, что о нем никто ничего не знает. Я видел его дважды, но он был в маске и в просторном балахоне. Рост, как у меня, и это все, что я о нем знаю.

– Делай то, что надо, и не думай ни о чем плохом. Я уверена, что очень скоро мы будем в безопасности.

– Твои бы слова да Богу в уши.

– А ты подумай, кого еще может взять с собой Мюллер. Ну охранник – это понятно. Секретарша и мы с тобой. Больше никого нет. Кроме того, о золоте знаем только мы.

– Ладно, начинаю работу.

– Ты один?

– Пока да.

– Понятно. Удачи тебе, Эдик.

– Тебе тоже не промахнуться.

– Да никак они не отреагировали, – виновато сказал Родионов. – Видели обе Димку, и ничего, никаких эмоций.

– И тем не менее вы молодцы, что нас вызвали, – сказал рослый молодой мужчина. – ДПС не надо привлекать, дамочек поведут.

– Дай-то Бог, чтобы здесь попали, – сказал Батин.

– Что-то вы, Иван Александрович, частенько стали Бога упоминать, – улыбнулась Виктория.

– Моя жена говорит, что это лучше, чем материться. Вот и стараюсь про Бога почаще говорить. Неужели повезло наконец-то? Молодцы муровцы!

– Где назначена встреча? – спросил Магомед.

– У выезда на трассу «Дон», – отозвался Махсуд. – Всегда там встречались. Нет придорожных кафе, а машина на обочине – обычная картина. Но плохо, что встречаемся с помощниками этого генерала, а не с ним самим. Он сейчас наверняка напуган.

– Он напуган? – насмешливо переспросил Магомед. – С девяносто шестого года он живет в страхе. Просто не показывается, поэтому взять его не могут. Сам себя ловит, – рассмеялся он.

– Кого пошлем?

– Поеду я. С собой возьму двоих из охраны и прикрытие от наших чеченских друзей.

– Опасаешься нападения?

– Просто подстраховка. Все-таки повезу приличную сумму денег, а в России сейчас немало бандитов. Кроме того, хочу прокатиться по российским дорогам, посмотреть, насколько все изменилось. В последний раз я их видел в восемьдесят втором, когда учился в МГУ.

* * *

– Черт возьми! – недовольно проговорил полковник милиции. – Три трупа – и, кажется, все заказные убийства. Не бизнесмены, не банкиры и в криминале не замешаны. Что за дела?

– И все трое убиты почти одинаково, – заметил оперативник. – Выстрел почти в упор под правое ухо. Ствол, кстати, не выбросил никто из киллеров. Вполне возможно, что работает один.

– Убийства совершены с разницей в пять минут. Тебе, Сидоров, пора в патрульные переходить.