– Прошу прощения, если причиняю джентльмену неудобства, – огрызнулась я. – Это, разумеется, не входило в мои планы.

– Передо мной можешь не извиняться, – откликнулся бог. – Но, думаю, Афине не понравится, если из своего укрытия выползет гидра. Они не ладят между собой.

– Гидра? – взвизгнула я.

– Ну, знаешь, чудище, у которого отрастают две головы, если отрубить одну, – суперпоучительно объяснил он, пока я продолжала попытки вылезти из смолы.

– Джесс, – донесся откуда-то слева голос Афины. – Что ты здесь делаешь?

Слизь попала даже мне в рот. Тошнота усилилась. Придется весь год чистить зубы, если когда-нибудь выберусь отсюда.

– Спасаю тебя, – в отчаянии рявкнула я. – Что же еще? – Позади меня весело засмеялся Морфей.

Внезапно темноту пронзил яркий луч света.

– Упс, – обронил бог сновидений. – Ненавижу, когда я прав.

Я с открытым ртом уставилась на монстра, который приближался ко мне сквозь этот луч. Одна наполовину отрубленная голова свисала набок, некстати напомнив мне про Почти Безголового Ника[7]. Широкий хвост ударил по земле у чудовища за спиной. Четыре толстые, как колонны, ноги, неизбежно несли его к нам. Из двух оставшихся голов одна за другой вырывались струи огня. Темнота на мгновение рассеялась, и я обвела быстрым взглядом самый унылый пейзаж из когда-либо увиденных. Вокруг меня простиралось голое черное пространство. Перед обрывистым горным массивом извивалось русло практически пересохшей реки. Кроме парочки увядших кустов, которые теперь охватило пламя, здесь ничего не росло. По крайней мере света от нескольких таких костров мне хватило, чтобы сориентироваться. Следующую огненную струю монстр плюнул в меня куда точнее, чем предыдущие.

– Осторожно, Афина! – заорала я.

Хорошая новость: пламя выжгло густой воздух, и я смогла бежать по-настоящему. Афина склонилась над безжизненным телом, в котором я угадала Энея. Плохая новость: двухголовое чудище передвигалось довольно быстро, и рак подбирался к этим двоим тоже не особо медленно. Щелканье клешней становилось все громче.

– Черт, – выпалила я. – Что обе эти твари здесь делают?

– Геракл их прикончил, куда еще им деваться? – заявил Морфей. – Во всяком случае, внизу головы гидры больше не отрастают, – подбодрил меня он. Бог сновидений оказался высоким и очень худым. Вокруг его длинных конечностей развевался серый плащ, а седые волосы доставали до колен. Пока я бежала, он размеренно шагал рядом со мной и не отставал. – Лучше уноси ноги, пока еще можешь, – посоветовал он мне. – Не совершай ту же ошибку, что и Эней, и не жертвуй собой ради кого-то другого. Это же настоящее безумие.

– Я должна хотя бы попробовать забрать ее с собой. – Споткнувшись о груду мелких камней, я упала. Снова стало темно, очевидно, кусты догорели, а гидре потребовалась передышка. Но я не знала, в какую мне нужно сторону. Оставалось не больше двадцати метров. Ладони расцарапались о камни. Лицо заливал пот.

– Как хочешь. Так или иначе, я ухожу, – объявил Морфей. – Передай Зевсу, что я пересижу все это в доме у своего отца Гипноса. Скажи ему, что я Швейцария, то есть нейтрален. Не важно, кто победит, я ни на чьей стороне. И забочусь исключительно о себе. И о снах, разумеется.

Тартар снова осветила струя огня. На противоположной стороне реки Сизиф прислонился к своему валуну и с интересом следил за представлением.

Затем я увидела несколько женщин с кувшинами, которые стояли около огромной бочки. Они мне помахали. Данаиды. Пятьдесят дочерей Даная убили своих кузенов и мужей, за что их навсегда приговорили переливать воду из кувшинов в бочку без дна. Мучительная и бессмысленная работа на целую вечность. У меня не было времени махать им в ответ. Морфей повалил меня на землю, когда гидра опять направила на меня огонь. Значит, он по-прежнему тут.

– Теперь я ухожу. Это не моя битва.

Как бы мне хотелось так же облегчить себе задачу. Я встала на четвереньки, и Данаиды начали за меня болеть.

– Беги быстрее, Джесс! – кричали они. – Поторопись!

Будто я сама не в курсе. Поднявшись на ноги, я повернулась вокруг своей оси. Щелканье клешней прекратилось, и гидра тоже притихла. Тьма стала непроницаемой.

– Афина! – позвала я. – Где ты?

В ответ раздался хруст. Сизиф вернулся к работе. Наверно, решил, что и так знает, чем все закончится.

Данаиды запели. Какого черта они это делали? Теперь я даже не услышу, ответит ли мне Афина. Тут все сговорились против меня? С моей удачей я попадусь прямо в клешни раку. Если он меня укусит, я умру. В конце концов, я же не богиня и не Спящая красавица. В моем случае столетний сон – не вариант.

– Иди сюда, – вдруг в унисон затянули Данаиды. – Иди сюда.

Можно ли им доверять? Их пение поведет меня в правильном направлении? Или они – сирены подземного мира? Какие еще монстры могли съесть меня на десерт? Кто-то схватил меня за руку, и я вскрикнула. Тут же на мой рот легко что-то теплое.

– Тссс, – зашептала Афина. – Веди себя очень тихо. Данаиды парализуют песней гидру и Каркиноса. Пошли. – Она целенаправленно потащила меня за собой в темноту. – Без понятия, почему они вообще помогают нам именно сейчас, но надо поторопиться. Если Аполлон срочно не исцелит Энея, он пропал.

Я на ощупь пробиралась за ней, стараясь при этом не издавать ни звука. И у меня получалось, пока внезапно не раздался оглушительный рев. Пение смолкло. Я споткнулась, и из-под моих ног выкатилось несколько камней. Потом я застыла.

– Эреб, – выдохнула Афина. – Он нас нашел. Нельзя бросать здесь Энея.

Гидра завизжала. Пламя, которое вскоре после этого осветило тьму, казалось почти белым. Афина буквально подлетела к Энею, но рак добрался до героя раньше нее. Она дернула его за руку прочь от монстра. Я не отставала от богини. В легенде Геракл раздавил Каркиноса. Как-то ему это удалось. Тварь была в два раза выше меня и почти в три раза шире. Попытавшись отодвинуться на безопасное расстояние, я вскинула левую ногу и изо всех сил ударила по еще закрытой серой клешне. Каркинос отшатнулся. Земля у меня под ногами задрожала, а когда я обернулась, то увидела, что к нам направлялся великан. Его очертания почти невозможно было различить, настолько черной выглядела фигура. Бог мрака собственной персоной. Я схватила Афину за руку в надежде, что она крепко держала Энея, а потом стиснула цепочку. Каркинос уже успел приготовиться и раскрыл одновременно обе клешни. Щелчков от того, как он их закрыл, я уже не услышала.

X. Записки Гермеса