– Не боюсь!

Жутковато ночью в зимнем лесу даже бесстрашной кэссиди. Волки оборвали песнь на высокой надрывной ноте и смолкли. Вроде бы тихо, но чувствуешь, что ты здесь не одна. Протяжно подвывает в чащобе, и не знаешь, то ли ветер это шалит, то ли зверь какой бродит, то ли нечисть. Любой скрип, любой треск – и хочется разрядить арбалет наугад во тьму. То ли притаиться, то ли заорать… Лишь бы все кончилось. Хоть чем-нибудь.

Хворост прогорал быстрее, чем рассчитывала Ирэн. Не хватило бы до рассвета. Она подбросила в костер последнюю жиденькую охапку и потерла поясницу. Так можно все придатки отморозить. Вспомнилась жаркая Катарина-Дей – залитые солнцем площади, величественные храмы Ларов, окруженные колоннадами, златоверхий дворец династии Нэвемар в окружении огромного парка. Город, в который кэссарица должна вернуться с победой, и тогда простой люд падет ниц, но правительница велит им встать и возрадоваться вместе с нею грядущей эпохе перемен. Золотой век наступит. И по правую руку владичицы будет стоять белокрылый мужчина в сияющих доспехах и плаще с черно-алым скорпионом. Как это будет прекрасно и величественно!

Ирэн уже поняла, почему Дан пошел в деревню один. Забеспокоился, как бы кэссиди не начала препираться со смердами. Ну вот, добеспокоился. А она бы не начала, не глупая же, чтобы дважды на одни и те же вилы наступать. Ох, ви-и-илы… Сам же на них и напоролся. К каким страшным последствиям приводят недосказанность и недоверие, а ведь мог просто объяснить причину своей тревоги. Телепортировались бы оттуда и сейчас не в лесу на еловых лапах лежали, а в теплой постели какой-нибудь корчмы.

Армалина вернулась уже женщиной лет тридцати пяти на вид, высокой и рыжей, как Ирэн, но светлокожей. Она приволокла чудные сани без полозьев, состоящие из двух жердей, скрепленных отрезом плотной ткани.

– Ну взялись! – распорядилась кицунэ, беря Дана под мышки. Вдвоем женщины переложили его в волокуши (так назывались сани), которые можно было использовать как носилки, и Армалина, укутав аватара прихваченным из дома одеялом, вгляделась в его лицо. – Симпатичный эльфенок. И крепкий.

– Почему эльфенок?

– Да ему лет пятьдесят или около того. По их меркам – сущее дитя.

Н-да, вот тебе и зрелый опытный мужчина. Дедушкой себя называет. Понятно теперь, почему Дан порой выкидывает фортели, достойные проказливой пацанвы из дворцовой прислуги. А его братец, выходит, вообще пеленочный младенец.

Кицунэ оказалась очень сильной, а вот у наследницы уже через десять минут ходьбы руки и ноги чудом не отваливались. Однако на предложения сделать передышку она отвечала решительным отказом. Давным-давно, когда маму нашли мертвой, придворный целитель, покачав головой, со вздохом сказал: «Вот если бы парой минут раньше…»

Низенький домик, заметенный по самые окна, выглядывал из снега, как гриб. От калитки в плетне к избе была проторена дорожка, такие же тропки-лазы уводили в сторону какого-то сарая.

– Мой уж четвертый день на обходе, двор расчистить-то и некому! – словно оправдываясь, чуть смущенно сказала ведунья, отпирая висячий замок.

Значит, с мужчиной живет, поняла Ирэн. А может быть, с самим лешим или еще какой нечистью. В детстве кэссиди нравилось слушать неверрийские сказки, в том числе о ведунах и ведуньях, милующихся чуть ли не с мракобесами. Сказки страшноватые были, но справедливые и с обязательной моралью в конце. Добро, преодолев уготованные судьбой тернии, всегда побеждало зло, и девочка верила, что и в жизни так должно быть.

Внутри избушка оказалась просторнее, чем можно было предположить. На стенах головками вниз висели букеты сухих цветов; полки были заставлены закупоренными банками и бутылками. По правую руку от двери в комнату находилась огромная печь с лежаком, в дальнем углу притулилась узкая деревянная кровать. Ирэн думала, что в нее уложат Дана, но Армалина обдала кипятком длинный стол и засучила рукава.

Крови было немного. По крайней мере, когда Дана пользовал тюремный целитель, ее вылилось на порядок больше. Помощь Ирэн свелась к минимуму: принеси, унеси, подай, оботри. Аватар вроде бы не чувствовал боли, а девушка недоумевала, отчего хваленый дар бездействует. Регенерация полукровки была не мгновенной, но несколько часов – это слишком. Может, отравили чем? Или слишком много крови потерял?

Наконец ведунья прикрыла обработанные раны чистыми бинтами, и Дана перенесли в постель. Ирэн присела на самый краешек.

– Он скоро поправится?

– На все воля Кружевницы… – Армалина почему-то отвела взгляд. – Пойду дровишек принесу, а ты покуда подбрось, что есть.

Дровишек в доме нашлось четыре штуки, и все они скопом отправились в пламенеющий угольями зев прогоревшей печки. Так, теперь заслонку закрыть и крючок набросить. Делов-то! А нянюшка рассказывала, будто неверрийская печка, что дикий зверь – каждую по-своему приручать надо. От печки потянуло дымом, но так, наверное, и должно быть.

– Вьюшка… – Слабый голос оторвал ее от самолюбования.

– А?

– Вьюшку открой, иначе задохнемся. – Дан показал глазами на колечко, торчащее из прорези в кладке. Ирэн потянула за него, и наружу выплыла прямоугольная металлическая пластина.

– Ни на минуту нельзя тебя, барыньку белорукую, оставить.

– Вот и не оставляй! – парировала Ирэн радостно и немного сердито. Она вернулась на кровать и взяла союзника за руку. Дан пошевелил пальцами, лицо помрачнело еще больше.

– Они даже кольцо забрали…

– Оно так важно для тебя?

– Это подарок.

– От женщины?

Тот ответил не сразу, но твердо:

– Да.

Хотелось знать, кем та женщина приходилась аватару, что он к ней чувствовал, насколько была важна для него, но слишком уж плохо Дан выглядел для подобных расспросов. Кажется, он угасал прямо на глазах. Ирэн решительно взялась за цепочку.

– Кольцо у меня, не волнуйся. Вот, возьми.

В тусклых глазах вспыхнули живые искорки, пепельные губы тронуло подобие улыбки:

– Не надо, оставь себе. На память.

– Дан, хватит! Все будет хорошо, ты поправишься! – Ирэн перепугалась по-настоящему. Куда делись его вечная бравада и неиссякаемый оптимизм?!

Аватар улыбнулся шире и сжал ее руку крепко, как мог.

– Ты, главное, иди в горы к царю Рахмеду, как мы решили. Там хорошо знают Ярини, да и меня кое-кто помнит. Сошлешься на нас с ней и передашь то, что я тебе сейчас скажу. По законам гор, гость, приглашенный в дом, становится другом, и тебя не выдадут никому…

– Прекрати! – отрезала Ирэн. – Ты не посмеешь меня бросить! Ты… ты обещал защищать! Это… это не по-мужски просто!

– Эгоистка ты, – опустив ресницы, с непонятной интонацией прошептал парень. Затем вдруг резко, решительно открыл глаза. – Пообещай мне.