– Девочки… – пробормотал я. Мне казалось, что это ключевая деталь в этом пугающем деле.

Тангэ посмотрел на меня, а затем снова опустил взгляд на блокнот и продолжил:

– Сложно установить точное время смерти. Но точно не менее десяти лет назад и не более тридцати, – слова Тангэ прозвучали крайне неопределенно. – То есть не раньше сорок четвертого года, но не позже семьдесят четвертого.

– То есть диапазон где-то в тридцать лет? – уточнил Митараи. – При таком широком разбросе будет сложно опознать их.

В любом случае кое-что из предсказаний Митараи сбылось с поразительной точностью: тела были значительно старше того времени, когда над холмом раздавалась загадочная мелодия.

– Разве криминалист не сказал, что велика вероятность того, что их убили до пятьдесят пятого года?

– Верно, он так и сказал. Но почему вы так думаете?

– В пятидесятых мир уже успел успокоиться: последствия войны не были столь ужасающими, а крайняя бедность в Японии была практически искоренена.

– И что?

– Иными словами, Йокогама уже жила обычной жизнью. Если б в городе пропал ребенок, то, независимо от обстоятельств его пропажи, люди точно подняли бы шум.

– Да-а… – как-то неуверенно согласился Тангэ, словно не поняв его слова до конца. Он даже выронил изо рта спичку. – Кроме того, все тела принадлежат японцам.

– Так и знал! – Митараи радостно хлопнул в ладоши. – Это значительно упрощает наши поиски. Нужно всего лишь проверить записи о сиротах войны, пропавших в городе около пятьдесят пятого года.

– Сироты войны? Около пятьдесят пятого года?.. По-прежнему весьма размыто.

– Знаю, это трудная задача. Но другого способа нет. Однако наверняка есть записи при приютах или где-то еще… У вас есть еще какие-нибудь новости?

– Да, есть еще кое-что странное.

– Что именно?

– Волосы на всех четырех трупах были приклеены к черепам после смерти при помощи желатина.

– Желатина?! – удивился Митараи.

Мой друг выглядел растерянным.

– Желатин… – повторил он. – А есть ли какое-то объяснение отсутствию кожи на черепах?

– Да, кожа на черепах действительно отсутствовала полностью.

– Есть версии почему?

– Нет. По словам экспертов, она просто отсутствовала.

– То есть убийца полностью снял кожу с лица и остальной части черепа, чтобы потом приклеить волосы на место при помощи желатина? – уточнил Митараи.

Я был в ужасе. Зачем это могло кому-то понадобиться? Никогда не слышал чего-либо более ужасающего.

– Известны ли вам другие случаи, когда у трупа самостоятельно исчезала кожа лица и головы, не затронув тело? – спросил Митараи. – Нет! – незамедлительно ответил он сам. – Процесс разложения происходит одновременно со всеми частями тела – и с головой, и с туловищем. В голове нет ничего особенного. Только если она не была отделена от туловища, как при казни у тюрьмы на Темном холме, и затем подвергнута специальной обработке.

– Только голова растворилась под воздействием пищеварительных соков камфорного лавра, – заметил я.

Тангэ продолжил:

– Действительно, есть признаки обезглавливания.

– У всех четырех? – спросил Митараи.

– Верно, – детектив кивнул.

Я снова вздрогнул, вспомнив, что Юдзуру рассказывал мне вчера о традиционных казнях на Западе и на Востоке.

– Тангэ-сан, полагаю, у вас есть результаты лабораторного исследования внутренних органов Таку Фудзинами из отдела судебной медицины? – вдруг спросил Митараи.

– Лабораторного исследования? С какой целью его проводить? Не думаю, что органы там вообще изучают по отдельности.

– Внутренние органы обычно извлекают из тела, дренируют и пропитывают парафином, затем делают тонкие срезы и наносят на них пигменты и реагенты, чтобы изучить изменения тканей[78].

– И что таким образом можно узнать?

– Например, изменения в тканях можно обнаружить, если в организме присутствовал какой-нибудь токсин.

– Думаете, что странная смерть Таку была вызвана употреблением яда?

– Вы ведь пока не исключили такую возможность?

– Вскрытие провели по всем правилам!

– Отрабатывали версию отравления через рот?

– Нет, он же умер от сердечной недостаточности…

– Нет, сердечная недостаточность – это просто признание собственной некомпетентности. Если причина неясна, то всегда можно выбрать этот вариант… В конце концов, сердце ведь действительно остановилось.

– Нет, как еще мог погибнуть человек на крыше? Даже если он был отравлен, то как, если не через рот? Мы внимательно изучили тело на предмет следов от уколов.

– Похоже, вы предполагаете, что это было самоубийство. Я думаю, что пока рано говорить об этом. Существует множество способов отравить человека без оставления следов. Есть яды, убивающие людей не всегда понятным для науки способом. Таким образом, версию с отравлением отметать нельзя.

– Мы не можем снова изучить тело – его вернули родственникам для проведения поминок и похорон.

– Тогда на этом всё.

– Но вы все равно настаиваете на том, что это было убийство?

– Нет, что вы, я не настаиваю.

– Разве речь сейчас шла не об останках, найденных в дереве?

– Конечно! Но в случае с подобным таинственным стечением обстоятельств мы не можем допустить небрежность ни на одном из этапов – это непременно скажется в дальнейшем. Дело непростое. Мы собираем головоломку, строим сложный механизм, в котором все переплетено и связано, как шестеренки разных размеров. Зáмок не сможет выстоять, если все каменные стены не будут достаточно крепкими.

Сделав вид, что внимательно слушает Митараи, детектив Тангэ перевел взгляд на меня и записку в моей руке. Слова моего друга были по-своему убедительны, но даже я, увидев сверхъестественную силу камфорного лавра, начал сомневаться в его правоте. Смерть Таку должна была быть результатом козней страшного дерева!

– Так, а это что за письмо? – спросил Тангэ, выхватив листок у меня из руки.

– Леона нашла это в своем компьютере. Похоже на предсмертную записку, – ответил я.

Пока Тангэ читал текст, его лицо налилось кровью.

– Чего?! «Простите мне мой последний шаг. Я решил покончить с собой, спрыгнув с крыши. Я своими руками сделал все для своей смерти…» Леона-сан, кто решил покончить с собой?