Дверь открыть не получилось. Это расстроило Джорджа — все-таки он ожидал, что с электроникой будет еще проще, чем с людьми. Но с компьютерной сетью, ведающей дверьми, договориться не удалось. Точнее, не удалось даже вступить с ней в переговоры. Он совершенно не чувствовал электронные потоки.

Но — не беда. Вооруженная охрана должна иметь доступ во все помещения, иначе как она будет их охранять? Джордж подтащил одно из мертвых тел, плотно упакованных в черную пулеэлектронепробиваемую ткань, поближе к двери и приложил мертвый, но все еще хранящий тепло живого палец к сенсору. Двери послушно распахнулись.

— Привет, ребята! — во все горло закричал Джордж, входя в свою лабораторию. — Я вернулся, мы продолжаем работу, хоть нам и пытались помешать.

Откуда-то справа (из-под стола с терминалом, что ли?) вылез Скиннер. Вид у него был, мягко говоря, взволнованный. Очки сползли на щеку, держась на одном ухе, губы подрагивали.

— Здравствуйте, шеф, — заикаясь, сказал он, — вас здесь искали.

— Я заметил, — усмехнулся Джордж.

— А что это… у вас? — Скиннер поелозил пальцами по своей щеке, видимо, имея в виду цвет кожи Джорджа.

— Так, ерунда. Синяк большой.

— Мне кажется, вам бы лучше… отсюда… уйти.

— Не трусь! — успокоил его Джордж. — С этими разберемся. Нам предстоит большая работа.

— Но нас закрыли, — жалобно произнес Скиннер и наконец поправил очки.

— Что значит — закрыли? — рявкнул Джордж. Скиннер машинально сжался и схватил обеими руками дужки очков, которые, видимо, падали сегодня не один раз.

— Наш проект закрыли. Руководство приказало свернуть все работы. Было сказано, что проект закрыт как нерентабельный и опасный. И вас было велено не пускать.

— Наш проект?! — взревел Джордж. — Да это мой проект. Он всегда был МОИМ и ничьим больше. И закрыть его могу только я!

Где-то в глубине сознания Джорджа появился маленький червячок сомнения, который точил четкие логические построения, сформировавшиеся в голове за последние дни. Куда делся тот неуверенный в себе тюфяк, которым он был всю жизнь? Что с ним стало? Его больше не интересовало ничье мнение, он не считался ни с каким начальством. А ведь всего-то неделю назад он и в страшном сне не мог представить что-нибудь подобное. Что стало с ним за эти дни? Что изменилось? Что будет дальше? И хорошо ли, что все меняется так быстро? Что вообще все меняется?

Но только начавший выползать наружу червячок сомнения был тут же безжалостно уничтожен безмерной уверенностью в правильности своих решений. Никто не смел приказывать ему. Никто не имел права вмешиваться в его дела, в его работу над биософтами. Только он мог решать, что здесь хорошо, а что нет. Только он один был ответственен за появление в этом мире биософта. И он будет решать, что с ним делать дальше. И когда настанет время закрывать проект!

— Это мой проект! — снова рявкнул Джордж. — Ты, Скиннер, обеспечь безопасность сети лаборатории. Чтобы эти шавки не напортачили на наших серверах. И мне нужен Франц.

— Но нашу сеть аннулировали, — жалобно сказал Скиннер. Было очень заметно, что он боится своих слов. Похоже, Скиннер не знал, кого бояться больше — Джорджа или руководство «Мацушиты».

— И у тебя нигде не сохранилось резервных копий? — с ухмылкой на губах пропел Джордж. — Никогда в это не поверю.

— Есть. Даже с системой автоматического развертывания.

— Ну и развертывай. Давай, давай, — поторопил Скиннера руководитель лаборатории. — И где, в конце концов, Франц?

— Там, — Скиннер указал пальцем на дверь вивария.

— Ясно. Хоть этим ничего не меняется, — сказал Джордж и направился в помещение с подопытными животными.

Беспокоило только, отчего Ван Гаас так долго не вызывает спецназ на помощь. То, что они поняли, что дело серьезное, — ясно: группы местной вооруженной охраны больше не появляются. Но не появляется и никто другой. Совершенно очевидно, руководство не хочет вмешивать в это дело чужаков. Даже невзирая на гибель людей. Все замнут и уладят. Вот только что мешает им попросить подкрепления у городских властей? Явно не любовь к нему, Джорджу. Но что тогда?

Джордж вдруг вспомнил, что эта кутерьма началась с поисков таинственного взломщика, не оставляющего следов. Его страха перед Мастером и перед тем, что проект закроют. Он тогда чуть не обгадился от страха. Где только теперь эти страхи?

Поиски ни к чему не привели. Теперь Джордж начал понимать, что никакого взлома не было. Да и Мастер, если уж на то пошло, говорил об этом. Он же сказал, что была утечка информации. То есть файл слили изнутри, не заходя сюда снаружи. Да только у Джорджа возникала все большая уверенность, что никто файл этот не сливал. Он слился сам. По своей собственной воле. И файл этот был…

Вдруг Джордж отчетливо почувствовал нечто. Он не мог объяснить, что это было. Словно какой-то зуд, раздирающий голову изнутри. Его что-то звало, что-то требовало откликнуться на призыв. И Джордж знал, что это, — Голос Древа звал его.

На ставших ватными ногах Джордж дошел до своего терминала, негнущимися пальцами подобрал со стола вирт-коннектор, воткнул штекер в разъем нейроконтакта, меню входа в виртуальность услужливо развернулось перед взором. Он отдавал себе отчет в том, что, подключившись к Сети, станет совершенно беспомощным — приходи и бери его тепленьким. Но он не мог сопротивляться этому зову. Это было выше его сил.

Сзади появился Франц, спросил, чего он хотел. Джордж жестом остановил его и коротко сказал: «Присмотри за моим телом». Отчего-то Джордж верил, что Франц на его стороне. Может, потому, что Франц, так же как и он, был помешан на биософтах, может быть — что-то чувствовал. В последнее время он вообще много чего чувствовал непонятного.

Палец утопил виртуальную надпись «Подключиться», и стеклянные стены лаборатории мгновенно сменились на пыльный коридор виртуальных помещений. Здесь делать нечего. Ему нужно… Собственно, он до сих пор не представлял, куда ему нужно. Он так и не понял, где обитал Голос, где росло Древо. Только подозрение, что необходимый локейт совсем рядом, рослое каждой минутой.

Джордж отключил виртуализатор и погрузился во мрак сетевого пространства, густо расчерченного потоками несущейся информации. Казалось, Голос слышен отовсюду и ниоткуда сразу. На какое-то мгновение Джордж подумал даже, что Голос рождает его собственный мозг, что это новый и очень необычный вид шизофрении. Но тут же в темном бескрайнем пространстве Сети полыхнула яркая звезда, и Джордж мгновенно оказался перед Древом, ветви которого нежно обняли его за плечи.

Здесь он был своим. Светящиеся золотом листья мягко позвякивали, создавая неповторимую гамму звуков, исполненную смысла. В ней не было никаких слов, даже намека на слова. Но теперь Джордж пытался понять их. Все же сознание Древа было столь чуждо человеческому, что большая часть смысла ускользала от Джорджа. Но одно он чувствовал очень четко — Древу было безмерно одиноко здесь. Рядом с ним не было никого. И только он, Джордж, был единственным утешением виртуального пришельца.