— Я сумела найти всего один, но могут быть и другие.

— Будем надеяться, что нет. Я бы хотел поскорее увидеть этот туннель. Можете отвести меня к нему?

— Не сейчас, — ответила царевна вполголоса. — Мы привлечем нежелательное внимание к себе и туннелю. Я не хочу давать повод для досужих сплетен. Ждите меня в полночь близ моих покоев и постарайтесь, чтобы вас никто не заметил.

* * *

Этим вечером Лонго допоздна засиделся с императором. Лонго подозревал, что тот хотел не столько узнать о состоянии дел, сколько поговорить. Понятная, простительная слабость: на его плечах лежал непомерный груз, ответственность за существование тысячелетней империи, оказавшейся на краю гибели.

Лонго ушел за полночь, но дворец не покинул. Держась в тени, он прокрался к покоям Софии. Дворец в полночный час пустовал — покуда Лонго пробирался, он никого и не заметил. Царевна ждала у дверей. Прошептала:

— Идите за мной!

Они прошли через гостиную в спальню, где царевна нажала на плитку стенной облицовки — и отворилась потайная дверь. София взяла свечу и ступила в узкий темный коридор.

— Сюда! Так мы пройдем на кухню, никем не замеченные.

Зыбкого огонька свечи хватало всего на несколько футов. Шепотом Лонго спросил:

— Я не знал про потайные ходы во дворце. Кто еще про них знает? Они проделаны для слуг?

— Я не знаю, для кого их построили. Но я никогда никого в них не встречала. А сама набрела на них еще в детстве.

— Они пронизывают весь дворец?

— Да. Но тише! — прошептала она чуть слышно. — Пока не доберемся до кухни, говорить нельзя. Стены тонкие, нас могут услышать.

Дальше они шли в тишине, нарушавшейся лишь ритмичным шарканьем подошв о камень. Коридор ветвился, но царевна без колебаний сворачивала в нужную сторону. Спустились по двум узеньким винтовым лестницам, уперлись в стену. Из крошечного глазка пробивался узенький луч красноватого света. София заглянула в глазок. Прошептала:

— Повезло — там никого нет. Пойдемте, нужно спешить, пока никто не пришел на кухню.

Она нажала на скрытую задвижку, потянула — дверь отворилась внутрь, и тусклый красный свет догорающего огня в очаге залил коридор. Вышли в угол дворцовой кухни. Повсюду висели ножи и горшки, в стене напротив был сооружен огромный очаг с кучей раскаленных углей. София указала на факел, торчавший из стены подле очага.

Лонго вынул его, и пара поспешила через кухню к лестнице, уводившей к кладовым и забитой бочками и мешками с зерном до самого потолка. Затем они спустились по еще одной лестнице и окутались влажной сыростью старой темницы — просторной, с высокими потолками.

— Теперь можно говорить без опаски, — объявила царевна. — Здесь нас никто не услышит.

— Что это за место?

— Дворцовая тюрьма, но она давно заброшена, — ответила София, шагая по длинному коридору. — Сейчас здесь только кости.

Они вышли в комнату в конце коридора, где спугнули целую стаю летучих мышей. Те сорвались с потолка, неистово пища и хлопая крыльями. София вскинула руки, чтобы защитить голову, а Лонго обнял царевну одной рукой и прижал к себе, другой же размахивал факелом. Когда мыши разлетелись, София высвободилась и отступила на шаг — Лонго же замер, еще чувствуя теплоту ее тела. На мгновение оба застыли, напрягшись, но замешательство минуло. София пошла вперед, к другой лестнице.

— И вы пришли сюда одна? — спросил Лонго недоверчиво. — В темноте?

— Это вас удивляет?

— Большинство женщин не слишком любят подземелья, не говоря уже о летучих мышах, — заметил Лонго, осматриваясь. — Но думаю, сюда и большинство мужчин не осмелились бы зайти — здесь довольно жутко.

— К счастью, с вами я и в состоянии вас защитить, — с улыбкой заметила София.

Зашли в камеру пыток, и София подошла к гобелену на дальней стене — уходя, она постаралась как следует закрепить ветхое полотнище. Теперь царевна снова отдернула его, открыла дверь и сказала, вздохнув:

— Падения Константинополя я боюсь больше, чем летучих мышей и темноты.

— Похоже, вы не боитесь почти ничего.

— Боюсь — но только того, с чем не могу совладать, — возразила София, заходя в туннель. — Я боюсь за исход осады, за будущее империи, даже за свою судьбу. Царевна Византии — красиво звучащий титул, но я бы охотно променяла его на возможность распоряжаться своей судьбой, своей любовью…

Принцесса осеклась. Лонго остановился.

— Вы не любите мегадуку?

— Нет, я его не люблю, — ответила София, оборачиваясь взглянуть на генуэзца.

Затем она пошла вперед, и лицо ее скрыли тени.

— Но я слишком много болтаю. Я — царевна, я не могу выбирать, за кого мне выходить замуж.

Дальше двигались молча, пока не выбрались в большой зал с множеством расходившихся от него туннелей. София пошла вдоль стен, ожидая ощутить тот самый сквозняк, теплое дуновение, выдавшее в прошлый раз ведущий за стену ход.

— Вы знаете, куда идут остальные туннели?

— Если верить карте, в разные места по всему городу. Думаю, все выходы из них перекрыты — иначе туннель, ведущий за стены, открыли бы давным-давно.

Слабый ветерок тронул волосы, и София остановилась.

— Вот этот туннель! Идите сюда!

Они немного прошли и уперлись в решетку.

— Заперто, — заметила София. — Я могу протиснуться, но вы, боюсь, дальше не пройдете.

— Возможно, — отметил Лонго задумчиво, рассматривая ржавую цепь и замок. — Царевна, отойдите-ка в сторонку!

Он передал ей факел, выдернул меч и рубанул по цепи. Брызнули искры, и та с лязгом обвалилась на пол. Жалобно скрипнув проржавелыми петлями, решетчатая дверь распахнулась.

— После вас, — галантно предложил Лонго, и пара отправилась по туннелю дальше.

Тот плавно уводил вверх, и факел стал гореть ярче из-за притока свежего воздуха. Грохот пушек усилился, а затем утих, оставшись позади.

— Лонго, скажите: вы были ведь турецким воином? — спросила вдруг София. — Я слышала, янычаром. Какие они, янычары?

— Большей частью — обычные люди. У них нелегкая жизнь. Их забирают у родителей в детстве и затем принуждают служить султану. И они выучиваются любить его — или ненавидеть.

— А вы его ненавидите?

— Когда я был ребенком, янычары вырезали мою семью. Того, кто приказал это сделать, я ищу всю свою жизнь. Долгое время ненависть к нему была моим единственным достоянием.

Дальше они пошли молча, пока не достигли кучи камней в конце туннеля.

— Это здесь, — сказала София. — Выход завален, но можно протиснуться между камнями. Уходя, я постаралась как следует завалить отверстие.