— Так, ну вот мы и на месте, очень глубоко. Это хорошо, что твой господин как следует размял тебя заранее, иначе сейчас у нас были бы небольшие проблемы. Могу поспорить, все чертовски горит, правда?

Малачи проворчал что-то в ответ, Девлин еще сильнее прижался бедрами к его бедрам, в то время, как Малачи начал постепенно и очень медленно погружаться в Дебру. Дебра содрогнулась от боли. Джейкоб схватил ее за волосы, двигаясь у нее во рту, пытаясь контролировать свою собственную реакцию. Ее бедра приподнялись навстречу Малачи, который выполнил все, чего от него требовали, сосредоточившись на движениях Девлина внутри него.

Дебра издала полупридушенный звук.

— Не раньше, чем я кончу, — приказал Джейкоб. — Твой господин тебя учил. Правила ты знаешь. Не опозорь его.

Она издала какой-то звук, наполовину рыдание, наполовину возглас согласия. Пока Малачи занимался ее задом, ее качающиеся груди касались лица статуи, мраморного носа и бровей. Ее соски были твердыми — Джейкоб даже позволил себе протянуть руку и ущипнуть ее за грудь. Он задвигался сильнее и чаще, приспосабливаясь к движениям Девлина. Когда Девлин как следует устроился, Малачи начал соизмерять свои движения с его: теперь они двигались синхронно, а Малачи потерял часть ярости, уступившей место насильно возбуждаемому желанию.

Самоконтроль Джейкоба дал еще одну трещину, когда его госпожа показала ему, как все это выглядит со стороны, ее глазами. Он не знал, хотела ли она, чтобы он увидел их так, как их видела она, или была слишком возбуждена, чтобы скрывать свои мысли, но эффект все равно оставался тем же.

Факелы были расставлены таким образом, чтобы освещать площадку, и пятна света ложились на литые мускулы троих мужчин. Рот Дебры был открыт — ему не позволял закрыться кляп; тело растянулось по статуе, влага стекала по алебастрово-белому члену статуи, словно вода по мрамору фонтана. Большой член Малачи то входил, то выходил из нее, бедра ее были раздвинуты так широко, что все присутствующие могли видеть ее розовые внутренности.

И там был еще Джейкоб, его член блестел, когда он почти полностью вытаскивал его изо рта Дебры, а затем снова погружался в нее, заставляя работать ее щеки и горло, а пальцы — в бессилии стискиваться на стягивавшем их ремне.

И словно этого было недостаточно, чтобы еще больше его завести — темнокожие мужчины, чьи тела, покрытые маслом, тоже блестели в свете факелов, приподняли «лепестки», заставив их выпрямить ноги. Лодыжка каждой женщины касалась лодыжки соседки: своеобразная органичная связь, с помощью которой вибрации каждой женщины передадутся всему кругу. Все мужчины одновременно вошли в женщин, а женщины, возбужденные тем, что происходило перед ними, вскрикнули. Крики еще больше распалили их, служа дополнительным афродизиаком, — Джейкоб подозревал, что он был гораздо сильнее, чем тот, что ему предложила девушка-рабыня.

Женщины одновременно закинули назад головы: волосы взметнулись, словно полосы шелка, словно разноцветные волны. Мужчины использовали волосы вместо поводьев, держа их так, чтобы было больнее, груди женщин свободно свисали вниз, двигаясь в такт движению мужских членов, входящих и выходящих одновременно.

Платформа начала поворачиваться — когда это случилось? Его взгляд всюду натыкался на «живые статуи», — все благодаря его госпоже и его собственным глазам. Дюжина женщин с задранными бедрами. Темные, плотные мускулы на ягодицах мужчин, входящих в женские розовые бутоны. Голова Девлина, запрокинутая от удовольствия. Ответный крик Малачи. Резкий выдох Дебры, ее отчаянные глаза, ее взгляд, не отрывавшийся от лица Джейкоба все то время, пока она отчаянно трудилась на каменном члене.

— Пожалуйста… — она едва смогла выговорить это.

— Давай, — выпалил Джейкоб, и она закричала от оргазма, а Малачи продолжал двигаться, усиливая ощущения. Джейкоб кончил ей прямо в горло, заполненное криком, качаясь на вибрациях, которые ощущал чувствительной головкой. Он продолжал растягивать ей челюсти, зная, что они, должно быть, болят, но в то же время зная, что это — часть удовольствия, получаемого от подчинения. Заходить дальше той точки, где, как ты думал, находится твой предел.

В конце концов, так с ним обращалась его госпожа. Снова и снова. Его долгая эрекция и поток семени, стекавший в горло Дебры, говорил о том; что он ее не подвел.

Мужчины, все как один, вынули свои органы, и, взяв их в руки, несколько раз провели по ним руками, сжатыми в кулаки. Женщины развернулись на коленях, отвели руки назад, широко развели колени и выгнулись, сильно закинув головы. Мужчины кончили им на груди, — такой фонтан никак не мог оставить равнодушными присутствовавших зрителей.

Белая жидкость стекала по плоским животам, скапливалась в пупках и медленно текла ниже, привлекая все взгляды к гладким лобкам. Член Джейкоба дернулся еще раз, и Дебра застонала, проглотив его последнюю каплю. Брайан Понятия не имел, как ему повезло.

— Господи, — выдохнул Девлин, упираясь локтем Малачи между лопаток. Наклонившись, он погладил Дебру по голове, а затем потрепал по шее слугу лорда Белизара с таким выражением, словно они были братьями и только что поссорились. Он изучал то, что осталось от «лепестков» и чернокожих мужчин.

— Ты хоть можешь себе представить, насколько ужасно было этим заниматься? Моей женщине придется надевать специальную защиту. Мой член совсем потерял ориентацию.

Малачи прижался лбом к спине Дебры. Джейкоб услышал, как он хмуро усмехнулся:

— Я так полагаю, что единственный способ для тебя надрать мне задницу, — просто трахнуть ее. Вытащи из меня своего урода, ты, конь драный.

— Ну ты же сам на это напросился, раз был таким ублюдком. Когда она снова сможет думать связно, я так думаю, тебе надо будет предложить даме выпить и извиниться перед ней.

Когда Девлин освободил Малачи и помог ему выпрямиться — эти двое продолжали переругиваться — Джейкоб опустился на колени перед Деброй. Вытащив у нее изо рта кляп, он начал пальцами массировать ей челюсть. Из ее глаз катились слезы. Он рубашкой промокнул ей лицо и вытер нос.

— Ну как, все в порядке?

Она кивнула. Джейкоб сомневался, что она сможет самостоятельно встать со статуи.

— Ты была прекрасна. Великолепна. Где твой господин? — спросил он. Груда дерьма, вот кто он, этот господин.

— В передвижной лаборатории. Он продолжает кое-что тестировать.

Девлин с отвращением рассматривал сам себя:

— Господи, — пробормотал он, — ну и отвратительные же мы создания. Я пойду помоюсь. Теперь милая попка моей госпожи, чистая, как…

— Девлин, — леди Даниела встала с подушек, на которых сидела все это время. Ее глаза светились упреком и желанием одновременно, — это частично объяснило Джейкобу, почему его новый друг так заторопился извиниться и откланяться.

Джейкоб отметил, что на них уже почти никто не обращает внимания. Подняв бокалы в честь прекрасного представления, Совет — а на самом деле большинство из присутствовавших, — в нетерпении начал искать выхода той похоти, которая буквально пропитывала внутренний двор. Джейкоба окружала разнузданная оргия, гораздо менее эстетичная, чем представление, которое они дали для зрителей несколько минут назад, но однако не менее возбуждающая. Многие вампиры накинулись на своих слуг — или позволили, чтобы их обслужили так же, как и Джейкоба. Они составляли группы из трех или четырех участников, даже из пятерых — это зрелище не могло не вернуть его к жизни.