В комнате сильно пахло базиликом, чабрецом и дюжиной других трав. Несмотря на проблемы Башни, несмотря на гнилые растения, она почувствовала воодушевление от витавшего в комнате запаха жизни – вспаханной земли и свежей зелени. А Найнив еще жаловалась, что сестры в Белой Башне пренебрегали полезными свойствами трав! Если бы только она могла провести немного времени с пухлой, круглолицей Суаной!

Женщина показалась Эгвейн необыкновенно приятной. Суана повторила с ней серию плетений, многие из которых относились к Исцелению, которым Эгвейн никогда особо не блистала. И все же, должно быть ее мастерство произвело впечатление на Восседающую, потому что в середине урока – Эгвейн в это время сидела на табурете с подушкой между двумя деревцами в кадках, а Суана в более удобном кресле с кожаной обивкой – тон беседы изменился.

– Думаю, мы были бы очень рады видеть тебя среди Желтых, – сказала женщина.

Эгвейн открыла рот от удивления:

– У меня никогда не было таланта к Исцелению.

– Дело не в таланте, дитя, – сказала Суана. – Для того, чтобы быть Желтой, нужна страсть. Если ты любишь все исправлять, чинить то, что сломано, ты найдешь здесь свое призвание.

– Благодарю, – ответила Эгвейн. – Но Амерлин не принадлежит ни к одной Айя.

– Да, но она избирается из одной из них. Подумай об этом, Эгвейн. Я думаю, тебе у нас понравится.

Разговор получился неожиданно интересным. Суана явно не считала Эгвейн Амерлин, но факт того, что она пыталась завербовать Эгвейн в свою Айя, кое о чем говорил. Это значило, что она относилась к Эгвейн, как к законной сестре, по крайней мере, в какой-то степени.

– Суана, – сказала Эгвейн, проверяя, как далеко она может зайти, – Восседающие решили, что делать с напряженными отношениями между Айя?

– Я не представляю, что тут можно сделать, – ответила Суана, бросив взгляд на заросший балкон. – Если другие Айя решили, что Желтые их враги, то я не могу заставить их поумнеть.

«Они, наверно, говорят то же самое про вас», – подумала Эгвейн, но вместо этого сказала:

– Кто-то должен сделать первый шаг. Скорлупа недоверия становится все прочнее, и скоро ее будет трудно разбить. Может, если некоторые Восседающие из разных Айя вместе пообедают за одним столом, или их увидят прогуливающихся по коридорам в компании друг друга, то это послужит примером для всей Башни.

– Возможно… – сказала Суана.

– Они вам не враги, Суана, – сказала Эгвейн, позволив себе более твердый тон.

Женщина посмотрела на Эгвейн, нахмурившись, словно вспомнив, от кого она слышит совет.

– Ну что ж, я думаю, тебе пора. Уверена, у тебя на сегодня еще много дел.

Эгвейн вышла, осторожно обходя склоненные ветви и ряды горшков. Как только она покинула Желтый сектор Башни и вновь встретила свой эскорт из Красной Айя, на ум ей пришла интересная закономерность. Она была на трех встречах, и ей не было назначено ни одного наказания. Она не знала, что и думать. Она ведь даже двоих из них прямо в лицо назвала по имени!

Они были почти готовы ее признать. К сожалению, это была лишь малая часть битвы. Основной задачей было сделать так, чтобы Белая Башня выжила, несмотря на раздор, который сеяла Элайда.

* * *

Апартаменты Мейдани оказались неожиданно удобными и уютными. Эгвейн всегда считала Серых сестер похожими на Белых – полностью лишенными страстей, отличными дипломатами, у которых не было времени на лишние эмоции и легкомыслие.

Здесь же вся обстановка указывала на страсть к путешествиям. На стенах, словно произведения искусства, были развешены карты в изысканных рамах. По бокам одной из них висела пара айильских копий, на другой были изображены острова Морского Народа. В то время как многие предпочли бы фарфор, который обычно ассоциируются с Морским Народом, у Мейдани имелась небольшая коллекция серег и цветных раковин, заботливо обрамленная и снабженная небольшой табличкой с датами приобретения.

Гостиная походила на музей, посвященный путешествиям ее хозяйки. Брачный нож из Алтары, украшенный четырьмя сверкающими рубинами, висел рядом с небольшим кайриэнским флагом и шайнарским мечом. Под каждым предметом была маленькая табличка, разъясняющая его значимость. Брачный нож, например, был подарен Мейдани за ее помощь в разрешении спора между двумя знатными родами после смерти очень влиятельного землевладельца. Его жена подарила этот нож в знак благодарности.

Кто бы мог подумать, что женщина, которая всего несколько недель назад за обедом вела себя так беспомощно, обладает такой замечательной коллекцией? Даже ковер, привезенный из таинственной Шары – подарок Мейдани от купца в благодарность за исцеление его дочери – имел собственную табличку. Ковер был необычным. Свитый из какого-то материала, напоминающего тонкий крашенный тростник, он по краям был украшен кисточками из необычного серого меха. На узоре были изображены странные животные с длинными шеями.

Сама Мейдани сидела в причудливом кресле, сплетенном из ивовых прутьев и больше похожем на куст, случайно принявший форму кресла. В любом другом месте Башни оно было бы совершенно неуместно, но отлично смотрелась здесь, где каждый предмет был по-своему необычным. Они не подходили друг к другу, но, тем не менее, были единой коллекцией даров, обретенных в странствиях.

К удивлению Эгвейн, Серая выглядела совсем не так, как на обеде у Элайды. Вместо яркого платья с глубоким вырезом она была одета в простое закрытое белое платье, длинное и расклешенное. Оно было скроено словно специально, чтобы скрыть грудь. Ее темно-золотые волосы были собраны на затылке, и на ней не было никаких украшений. Интересно, был ли этот контраст умышленным?

– Ты не спешила вызывать меня, – сказала Эгвейн.

– Я не хотела вызвать подозрения Амерлин, – ответила Мейдани, пока Эгвейн шла по экзотическому ковру из Шары. – Кроме того, я до сих пор не уверена, как к тебе относиться.

– Мне не важно, как ты ко мне относишься, – спокойно сказала Эгвейн, усаживаясь в большое дубовое кресло с табличкой, утверждающей, что это подарок ростовщика из Тира. – Амерлин не нуждается в расположении тех, кто за ней следует, пока они ей повинуются.

– Ты захвачена и повержена.

Эгвейн вскинула бровь, встретив взгляд Мейдани.

– Захвачена, верно.

– Совет мятежниц, должно быть, уже избрал новую Амерлин.

– Я точно знаю, что не избирал.

Мейдани помедлила. Раскрытие наличия связи с мятежными Айз Седай было рискованным шагом, но если она не сможет сохранить верность Мейдани и других шпионок, тогда она действительно влипла. Эгвейн полагала, что сможет легко добиться ее поддержки, с учетом того, какой испуганной Мейдани выглядела за ужином. Но, похоже, женщиной было не так просто управлять, как показалось на первый взгляд.

– Ну что ж, – сказала Мейдани. – Даже если это так, ты должна знать, что они выбрали тебя, чтобы сделать своей марионеткой – куклой, которой можно управлять.