Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В условиях «позднего» капитализма (капитализма XXI века, в котором мы с вами живем) опять возрастает роль прямого насилия. Например, растут масштабы прямого (физического) рабства в мире. В развитых странах Запада (особенно США) заметную роль во внутренней экономике начинает приобретать так называемое тюремное рабство (использование бесплатного труда заключенных). Усиливается военная агрессивность Запада в отношении стран, богатых природными ресурсами, с целью установления контроля над этими ресурсами и т. п.
Возвращаясь к методам опосредованного насилия, следует назвать следующие конкретные методы эксплуатации наемных работников:
— в процессе производства (экспроприация капиталистами большей части произведенного этими работниками продукта[295]);
—в сфере обращения и кредита (отъем части оставшегося у них продукта труда с помощью монопольных цен на потребительские товары и услуги, с помощью потребительских кредитов в виде ссудных процентов и т. п.);
— через налоговую систему (уплата подоходного и ряда других налогов, большая часть которых затем через бюджетную систему перераспределяется в пользу капиталистов).
Пьер Ж. Прудон
Особо следует остановиться на таком «ненасильственном» методе ограбления, как взимание процентов по предоставленным ссудам и кредитам — ростовщичество. Христианство всегда крайне негативно относилось к ростовщичеству как одной из наиболее отвратительных форм сребролюбия. К этому еще стоит добавить, что первыми носителями «духа капитализма» были именно ростовщики. Первой формой капитала, зародившейся еще задолго до появления в мире христианства, был ростовщический капитал (Вавилон). В Римской империи согласно многочисленным источникам ростовщичество уже процветало. Это дало основание ряду авторов утверждать, что в Древнем Риме уже существовал капитализм в его ростовщической модификации. «Вирус ростовщичества» в условиях превращения христианства в государственную религию на протяжении многих веков подавлялся благодаря твердой позиции Церкви и высокому уровню духовно-нравственного состояния христиан[296].
В конечном счете использование всех методов накопления капитала (всех без исключения!) означает нарушение важнейших заповедей христианства. Прежде всего — заповеди «Не укради». Французскому социалисту XIX века Пьеру Ж. Прудону принадлежит известная формула: «Частная собственность — кража». Эта фраза французского мыслителя хорошо знакома каждому грамотному человеку. Между тем очень похожие слова были произнесены за полторы тысячи лет до Прудона Святителем Василием Великим (330—379): «Личная собственность есть кража»[297]. Перефразируя приведенные выше слова, скажем: «Накопление капитала — кража».
Там, где капитал образуется с помощью прямого насилия, нарушается еще одна заповедь — «Не убий». Эта заповедь нарушается и в случае использования экономических методов накопления капитала: изъятие капиталистом у работника большей части произведенного им продукта нередко лишает работника и членов его семьи средств, достаточных для удовлетворения жизненно необходимых потребностей, а это вызывает болезни и преждевременные смерти. Впрочем, часто случаются не только преждевременные, но и мгновенные смерти. Капиталисты, стремясь минимизировать свои издержки, повышают риски производственных и транспортных аварий, техногенных катастроф (особенно в энергетике), которые влекут за собой большие человеческие жертвы.
В сфере торговли и кредита в основе экономических методов эксплуатации лежит один из серьезнейших грехов — обман. Еще в большей степени обман процветает на финансовых рынках, где «игроками» оказываются как капиталисты, так и те же наемные работники.
Механика капиталистической экономики такова, что одним из серьезных ограничений для безграничного накопления капитала выступает платежеспособный спрос в обществе. Главные потребители производимых товаров и услуг — не капиталисты, число коих в обществе крайне невелико. Таковыми могут выступать составляющие основную часть общества простые граждане, наемные работники, но их реальные доходы сильно урезаны самими же капиталистами.
Для преодоления этого противоречия начинается искусственное стимулирование платежеспособного спроса населения. Каким образом? С одной стороны, во всех слоях общества начинается искусственное разжигание страсти к потреблению. Эта страсть означает культивирование в человеке потребностей, которые не являются естественными. Это избыточные потребности, многие из них даже можно назвать противоестественными и вредными (не только для души, но и для тела). Естественные потребности имеют вполне четкие пределы и создают вполне определенный спрос. А вот многие противоестественные потребности поистине безграничны и могут порождать такой же безграничный спрос. Это заставляет капиталистов культивировать в обществе грех: блуд, стремление к роскоши, наркоманию и т. п. В структуре спроса происходят изменения в пользу тех товаров и услуг, которые удовлетворяют греховные потребности. Грех становится двигателем экономики!
Страсть к потреблению даже в простых людях разжигает страсть к деньгам. Это заставляют их трудиться еще интенсивнее. Кроме того, им предлагаются кредиты, людей приучают жить в долг, загоняют в долговые ловушки и долговое рабство. Наконец, людей приучают к добыванию денег нетрудовыми способами — приобретая ценные бумаги и играя на финансовых рынках. Находясь в таких сетях финансовой, а главное — духовной несвободы, человек окончательно забывает о деле спасения души[298].
Страсть к сребролюбию (стяжание денег) и страсть к потреблению (стяжание вещей и удовольствий) — две стороны одной медали, называемой «капитализм». Сегодня эти две страсти сопутствуют человеку независимо от того, на какой бы ступени социальной лестницы он ни находился. Наш соотечественник Ф.В. Карелин (1925—1992) еще в советское время предупреждал об угрозе надвигающегося капитализма с его грехом стяжательства в двух основных ипостасях: « ... капиталистический способ производства экономически нуждается в грехе (алчности предпринимателей и развращенности потребителей)»[299].