Мы с Бердсли вспоминаем неудачу в аэропорту с напускной бравадой, которая весьма сродни маханию кулаками после драки. Теперь-то мы можем посмеяться над тем, что произошло. Бердсли понятия не имеет, кто мог на нас накапать. Несмотря на это, мы наперебой клянемся страшно отомстить подлецу, хотя весьма маловероятно, что мы когда-нибудь до него доберемся.

Потом мы переходим непосредственно к нашему бизнесу. Бердсли законтачил с двумя крупными покупателями кислоты. Через пару дней у «волосатых» в Хэмпстеде намечается большая вечеринка, и им потребуется много товара. Второй покупатель – какой-то парень в Лэдбрук-гроув. Я должен приобрести у Марти как можно больше «промокашек» и послезавтра передать их Бердсли в таверне «Майлдмей».

Иду в туалет. Над писсуаром свежая надпись: «Пакисташки, убирайтесь вон!» Уже выходя из сортира, я слышу какой-то шум, доносящийся с автостоянки. Там собралась небольшая группа мотоциклистов. Мои лысоголовые валом валят из паба. «Ремонтники» – достойный противник; они размахивают цепями и делают довольно выразительные жесты, но их слишком мало. Бердсли возглавляет атаку, и вскоре «ремонтники» вместе со своими цепями и прочими атрибутами превращаются в половички для вытирания ног.

Я сажусь в «зодиак» и еду в восточном направлении. Ненадолго останавливаюсь у «Риджентси», чтобы пропустить стаканчик на сон грядущий. Здесь лучше держать себя в руках. Скандал мне сейчас ни к чему. И все как будто идет нормально. Один из креевских ребят проговаривается, что есть работенка как раз по моей части и что Близнецам нужен человек, который мог бы ее исполнить. В целом очень похоже на приглашение вернуться. Обещаю подумать.

На следующий день Гарри приглашает меня проехаться с ним в Саффолк – на то место, где было найдено тело. Мне этот план не особенно нравится.

– Может, не стоит, Гарри, а? – говорю я. – Ты же слышал, что сказал этот твой приятель-лорд? Лучше не лезть в это дело, а оставить все как есть.

– Обещаю, Джек, это в последний раз. Я просто хочу… увидеть все собственными глазами.

Что там можно увидеть? Но Гарри, наверное, нужно что-то в этом роде, чтобы он смог наконец успокоиться.

И вот мы едем за город. Едем через Эссекс, через Колчестер и оказываемся в Восточной Англии. Местность становится более ровной, а небо кажется просторнее и шире. Над горизонтом повисли большие белые облака, внизу под ними раскинулись однообразные, унылые поля сахарной свеклы. Наконец мы добираемся до Харктуэлла-Приморского. Это даже не город, а просто небольшой, но очень милый поселок на побережье. По Клиффсайдскому шоссе мы едем к «Харктуэлл-лодж». Вдалеке уже видна большая красивая усадьба, которая обращена фасадом к Северному морю. Должно быть, из ее окон открывается неплохой вид.

– Смотри, – говорит Гарри, сворачивая на следующем перекрестке, – эта дорога ведет к Таттингстоуну. Убийство могло произойти где-то здесь, так что открой глаза пошире.

– Но что мы ищем?

– Я не знаю, – бормочет Гарри. – Не знаю…

Мы приближаемся к полю, на котором был найден убитый паренек. Гарри то и дело справляется с картой и какими-то записями, но все напрасно. Мы ничего не обнаруживаем. В конце концов мы выходим из машины, и Гарри с мрачным видом принимается шнырять рядом с живой изгородью.

Ну вот и все, думаю я. Теперь мы можем отправиться домой и забыть об этом. Заняться серьезными делами. Но Гарри хочет вернуться той же дорогой, чтобы удостовериться – мы ничего не пропустили.

Мы проезжаем по таттингстоунской дороге примерно три мили, когда Гарри вдруг замечает небольшой проселок, который ответвляется в сторону и исчезает в ближайшей роще. В первый раз мы его не заметили. Сейчас Гарри тормозит, потом дает задний ход и сворачивает на проселок.

– Давай немного пошуруем здесь, – говорит он.

Неровный, ухабистый проселок петляет в роще и вдруг выводит нас на поляну, окруженную деревьями, многие из которых повреждены ветром. Посреди поляны стоит старый, обшарпанный дом-фургон. Мы подъезжаем ближе, и Гарри бросает на меня быстрый взгляд. От волнения его глаза округлились и кажутся немного выпученными. Потом Гарри наклоняется и вытаскивает «пушку», которую он прячет где-то под педалями. Подмигнув мне, он засовывает оружие за пояс.

– Нужно проверить, дома ли хозяева.

Мы выходим из машины и медленно подходим к фургону. Его окна занавешены грязными, захватанными занавесками, и Гарри негромко стучит в дверь.

– Эй! Есть кто? – окликает он, опуская ладонь на рукоятку револьвера, торчащую из-под его поясного ремня.

Мне становится смешно. Столько предосторожностей и нервного напряжения – и ради чего? Ради какого-то старого фургона, в котором, вероятнее всего, ночуют цыгане!

Гарри снова стучит.

– Есть кто дома?!

Нет ответа. Дома – никого.

Гарри пробует дверь – берется за маленькую ручку и трясет. Дверь заперта. Гарри уже собирается высадить ее плечом, но в последний момент останавливается. Роется в кармане, выуживает связку автомобильных ключей и протягивает мне.

– Там, в багажнике, есть фомка.

Я приношу маленький ломик и аккуратно взламываю металлическую дверь. Входим. В ноздри бьет отвратительная вонь, похожая на запах мясной лавки, только гораздо сильнее. Гарри щелкает кнопкой, включая маленькую лампочку под потолком. Внутри фургон напоминает комнату ужасов. На забрызганных кровью стенах наклеены скотчем картинки, выдранные из гомоэротических порножурналов. На маленьком столике в центре разложены ножовочная пила и набор мясницких ножей. На полу валяется пара стальных наручников и бухта веревки. В небольшой кювете ржавеют два хирургических скальпеля. В многочисленных стеклянных банках для домашнего консервирования плавают какие-то предметы. Присмотревшись, я вижу, что это человеческие органы. Повсюду разбросаны газетные вырезки со статьями, посвященными «трупу в чемоданах». На продавленном кресле лежит раскрытый учебник анатомии.

Я с трудом сдерживаю рвоту, а у Гарри в глазах появляется этот его бешеный блеск.

– Мы поймали эту сволочь! – шипит он сквозь зубы.

– Хотел бы я знать, почему легавые не наткнулись на этот фургончик? – спрашиваю я, слегка отдышавшись.

– Они его и не искали, – отвечает Гарри. – Не успели, потому что кому-то очень не хотелось, чтобы они взяли в оборот участников вечеринки в «Харктуэлл-лодж». Вот им и дали по рукам. Теперь обращаться к ним бесполезно.

Гарри делает шаг в угол и осторожно трогает чайник, стоящий на маленькой газовой плитке.

– И как нам быть? – спрашиваю я.

– Ну-ка, пощупай…

Я прикладываю ладонь к чайнику. Сначала мне кажется, что он совсем холодный, но потом я все-таки ощущаю остаточное тепло.

– Кто-то был здесь сравнительно недавно. И он может вернуться.

– И что, мы будем их ждать?

– Да. Но сначала нужно спрятать машину. Мы выдадим себя, если оставим ее на виду.