Сюзанна уныло кивнула, но вдруг, подметив лукавые смешинки в глазах мужа, схватилась за голову и в отчаянии застонала.

— Все, с меня довольно! Ангус Йейтс, ступай к своим лошадям и позаботься о том, чтобы Том смог побыстрее отвезти тещу к доктору!

* * *

Поплотнее закутавшись в мягкий серый плащ, Меган заставила себя сделать последние несколько неуверенных шагов по лестнице, ведущей к парадному входу в салун «Комсток».

Перед этим она добрых четверть часа издалека разглядывала салун, пока наконец не решила, что из четырех подобного рода Заведений это по крайней мере было не самым гнусным — постоянными посетителями его были шахтеры, лесорубы и ковбои, забредавшие туда пропустить по стаканчику.

Меган и сама хорошенько не знала, зачем пришла сюда.

К счастью, сновавшие мимо мужчины не обращали на нее ни малейшего внимания: она будто оставалась невидимкой, и только изредка кто-то из них при виде нее в знак уважения слегка приподнимал шляпу, после чего, старательно отводя глаза в сторону, поспешно пробегал мимо.

Меган была в растерянности. Труднее всего ей далась записка Бену. В глубине души она не могла не признать, что он все сделал исключительно из любви к ней. А вот она обманула его и к тому же солгала не только мужу — пришлось поступить точно так же с четой Уинстонов, а ни в чем не повинная портниха, которую попросили сшить для Бена жилет, терпеливо ждала в ближайшем магазине, когда вернется заказчица. Меган ничего не стоило обвести ее вокруг пальца — она просто сказала, что случайно столкнулась с подругой, которая сейчас работает в гостинице, и попросила подождать пару минут, пока они немного поболтают.

— Посмотрите пока ткани, а когда я вернусь, мы выберем ту, что лучше всего подойдет моему мужу, — предложила ей Меган, и женщина охотно согласилась — у нее не возникло ни малейших подозрений по поводу того, что ее беззастенчиво провели.

— Ну, Меган Стил, и долго ты собираешься стоять здесь? — едва шевеля губами, пробормотала она. — Давай же, не трусь — входи и убедись собственными глазами, в каких местах она бывала! Пора покончить с этим — раз и навсегда!

Меган попыталась вообразить себе выражение на лицах сидящих в салуне мужчин, с которым те рассматривают певичек. Ради чего они приходят сюда? Просто провести время? Замечают ли они голос и талант женщины, которая поет для них, или их куда больше интересуют стройные ножки? А сами женщины — как они чувствуют себя при этом? Неужели же у них нет возможности заработать себе на жизнь другим, менее постыдным способом?

Когда пианист, прервавшийся на несколько минут, чтобы передохнуть, заиграл снова, Мег оживилась. Это было попурри; зал заполнила причудливая мелодия, нежная и волнующая, заставившая встрепенуться ее сердце. У этого человека настоящий талант, с волнением подумала Меган. Интересно, он испытывает то же самое, что и женщины, вынужденные петь и танцевать перед толпой? Есть ли у них в душе искра Божьего огня? Терпят ли они свист и выкрики полупьяных посетителей ради любви к искусству, или же разгульная жизнь им по вкусу? Пришло время найти ответ на все так давно мучившие ее вопросы.

Меган храбро расправила плечи и, с решительным видом толкнув дверь, оказалась в плохо освещенном зале, где тусклый свет ламп под потолком терялся в клубах синеватого дыма. Кое-кто из сидевших у стойки заметил ее, однако тут же поспешно отвел глаза, будто одно присутствие Меган в подобном месте заставило их почувствовать себя неловко и испортило им все удовольствие. Впрочем, сама Меган смутилась ничуть не меньше. Она уже повернулась, чтобы уйти, но возле самого порога остановилась, в который раз напомнив себе, что это, возможно, ее единственный шанс. Элиза Брэддок в свое время имела дело с точно такими же мужчинами, хоть и жила совсем в другом городе. «Что ж, все не так плохо. По крайней мере ни один из них не пытается схватить тебя своими грязными лапами и поцеловать, — подумала Меган. — Теперь главное — подойти и поговорить с одной из этих женщин».

Но, как на грех, в зале не оказалось ни одной женщины, а остальные заведения, где она уже успела побывать, были забиты до отказа. И все-таки ей придется возвращаться туда.

— Чем могу помочь, мисс?

Обернувшись, Меган увидела наблюдавшего за ней бармена.

— Я.., я просто хотела посмотреть, — дрожащим голосом пролепетала она.

— Если вы ищете своего муженька, так его тут нет.

— Мужа?

— Ну да, мужа, или отца, или брата. Сегодня его здесь не было, мисс, так что ступайте-ка вы лучше домой. Скорее всего он уже там и знать не знает, куда это вы запропастились.

При мысли о том, что пожилой бармен пытается ей помочь, Меган немного приободрилась. Заставив себя улыбнуться, она робко обратилась к нему:

— Вы.., вы хозяин?

— А вам зачем?

— Видите ли, мне нужно узнать одну вещь. Скажите, почему здесь у вас нет ни одной женщины? Ну, я имею в виду, для того, чтобы развлекать мужчин.

Бармен ухмыльнулся:

— Ежели ваш муженек жаждет, чтобы его развлекали, тут он вряд ли найдет что-нибудь по вкусу. Откройте глазки и посмотрите — сами убедитесь! А теперь бегите домой: я уже сказал — его тут нет!

— Видите ли, я вовсе не ищу мужа. Сказать по правде, я ищу свою мать.

— Вот как?

— Она пела и танцевала в таких же салунах, как ваш. У нее был изумительный голос. А у вас разве нет певицы?

Некоторое время человек за стойкой подозрительно разглядывал странную посетительницу, потом выразительно передернул плечами.

— Бывают время от времени, но у меня нет денег, чтобы держать постоянную, а большинство певичек не хотят работать за комнату и выпивку, как, к примеру, Гарри. — Бармен ткнул пальцем в сидевшего на сцене пианиста. — Скажу вам одну вещь, мисс: если ваша матушка была хотя бы вполовину такая красотка, как вы, у меня бы духу не хватало предлагать ей петь здесь.

— Как мило с вашей стороны, что вы это сказали. — Меган благодарно улыбнулась. Прищурившись, сквозь клубы плававшего в зале синеватого дыма разглядывая испитое лицо Гарри, она невольно оплакивала его загубленный талант. Пианист был уже немолод, но все еще по-своему привлекателен; жилет в узкую полоску и накрахмаленная белоснежная рубашка резко контрастировали с потертыми пиджаками большинства посетителей салуна. Казалось, Гарри и сам знал, что есть в нем нечто, отличавшее его от всей этой толпы.

Собрав все свое мужество, Меган обратилась к бармену:

— Не могу ли я спеть у вас, если вы не возражаете, конечно, и если ваш пианист не сочтет за труд аккомпанировать мне…

— Вы хотите тут петь? Прямо сейчас?

Ее плечи устало поникли.

— Простите. Не знаю, как у меня это вырвалось…

— Погодите-ка! — На его губах появилась довольная ухмылка. — Я не могу много заплатить, но…

— А я вовсе и не жду, что вы мне заплатите, — поспешно уверила его Меган. — Может быть, идея не очень удачна…