Между тем ветер, как назло, внезапно стих. Глядя на обвисшие вымпела и застывшие недвижимо флюгарки, Рюйтер в гневе бросил понурым лоцманам:

— Вы даром едите свой хлеб! Сейчас по вашей милости я торчу здесь, а мог бы давным-давно быть в открытом море. Ваше незнание и упрямство срывают прекрасно задуманную операцию. Потеря времени сейчас для нас невосполнима, а потому я всех вас арестовываю и отправляю в Тексель. Коллегия разберет вашу вину и накажет в назидание всем другим!

Спустившегося в каюту Рюйтера уже ждали Иохан и Корнелий Витты. Согреваясь горячим кофе, они провели импровизированный совет. Решено было, что Рюйтер при первом же усилении ветра немедленно выйдет из Текселя, соединится с частью флота, уже находящегося в море, и двинется на зюйд-вест к Темзе. По возможности, он попробует войти в реку и сжечь стоящий там английский флот. Если же англичан там не обнаружится, то идти к Доунсону, Гонфлиту и Солебейской бухте, пытаясь обнаружить англичан и дать им бой. Если же союзники уже объединились, — тогда надлежит, избегая генерального боя, ждать все отставшие починкой корабли, и только соединившись всеми силами, нападать.

Едва окончили совещаться, как к борту «Семи Провинций» подошел пассажирский бот. Прибывший на нем курьер принес весьма тревожные вести. Начавшееся только что в Гааге формирование местной милиции-ополчения остановлено. Толпы возбужденного народа окружили дом Иохана Витта с криками «Смерть Витту! Смерть приспешникам Франции!»

— Вот и дождались светлого дня! — сплюнул в сердцах Иохан, спешно собираясь с корабля.

— Узнаю дружескую руку Вильгельма Оранского! — покачал головой его брат Корнелий.

Обнявшись, братья простились. Старший спешил в объятую мятежом Гаагу. Младший уходил в море навстречу врагу. На прощание Иохан и Рюйтер крепко обнялись, словно предчувствуя, что более им уже никогда не встретиться.

13 мая Рюйтер вышел в море. Над мачтами пронзительно кричали чайки, а хлесткий ветер срывал с макушек волн пенные брызги. К этому времени поступили сведения, что, воспользовавшись задержкой голландского флота, союзники тоже время даром не теряли. Передовые голландские корабли настигли и пленили английский дозорный фрегат. Его капитан рассказал, что британский флот пребывает ныне на якорях неподалеку от Нордфореленда. Естественно, что Рюйтер немедленно поспешил туда. Но у Нордфореленда вместо флота обнаружили лишь с десяток мелких судов. Суда эти захватили, но настроение у всех было препоганое: противник явно улизнул. А вскоре шкипер датской шхуны сообщил, что видел уже объединенный англо-французский флот на траверзе острова Уайт. Идти к острову и давать там сражение Рюйтер не решился: слишком уж далеко был он от голландских портов. Поэтому пришлось возвращаться к своим берегам, чтобы собрать там все возможные силы.

11 мая в Брест, где в то время собралась французская эскадра, пришла английская яхта с распоряжением герцога Йоркского к вице-адмиралу графу д'Эстре немедленно сниматься с якоря и спешить на соединение с английским флотом.

— Рюйтер уже вовсю прочищает глотки своих пушек под Текселем, а этот дядька шутить не любит! — передал графу уже на словах посланец герцога — Попадетесь ему в одиночку, будете разорваны в клочья! Герцог сейчас тоже покидает Темзу и спешит в Портсмут. До встречи, ваше сиятельство!

Идти в подчинение к англичанам, несмотря на все договоренности, графу не хотелось, но на этом настояли его младшие флагманы — контр-адмирал Дюкен и капитан де Рабиниер.

Только после их настоятельных убеждений д'Эстре все же снялся с якоря и на всех парусах поспешил соединиться с герцогом, под защитой которого он, впрочем, сразу же почувствовал себя в полной безопасности.

Из характеристики графа д'Эстре, данной ему российским историком: «Граф д'Эстре, поступивший на флот из сухопутных генералов, плохо понимал морское дело, но самолюбивый и гордый до крайности, он терпеть не мог советов людей опытных… Впрочем, д'Эстре был человек решительный, храбрый и бескорыстный». Кроме этого известно, что граф увлекался математикой и жизнеописаниями великих мужей древности, а также состоял в дружеской переписке с великим Тюренном. Однако лучше разбираться в морском деле от всего этого он так и не стал. Впрочем, это нисколько не мешает французским историкам чтить д'Эстре, как флотоводца с большой буквы!

Но нас на французской эскадре интересует еще один человек — контр-адмирал Дюкен, человек, которому еще суждено будет сыграть в свое время в жизни нашего героя самую роковую и трагическую роль. В свое время мы подробно поговорим о Дюкене, пока же следует отметить лишь то, что это был один из самых талантливых флотоводцев французской истории. Это было столь очевидно, что граф д'Эстре никак не мог простить своему подчиненному его превосходства, не гнушаясь при этом ничем, включая откровенную клевету, приписывая его заслуги себе. Впрочем, Дюкен платил ему той же монетой, демонстративно игнорируя своего начальника, морское невежество которого было предметом его постоянных насмешек.

Графу повезло с попутным ветром, и до Потсмута он домчался всего за два дня. Едва французы показались на Сент-Эленском рейде, как к графу д'Эстре тотчас пожаловал с визитом сам король Карл Второй.

Английский историк Дэвид Хорн так характеризует своего монарха: «Блестящий весельчак, любитель развлечений и удовольствий, довольно беспечный насчет требований морали и каких бы то ни было убеждений». Но сейчас Карлу было явно не до развлечений, а потому он был собран и строг.

Король приветствовал союзников и выразил пожелание, что совместными действиями они сломят морскую гордыню непокорной Голландии и наведут настоящий порядок на морских торговых дорогах.

— А достанется хоть что-нибудь от вашего пирога и для нашего стола? — вежливо, но не без ехидства, поинтересовался граф д'Эстре.

— Это смотря как вы будете помогать нам замешивать тесто! — прищурил глаз король Карл. — Каждый должен заработать на свой обед!

— Его высочество герцог Йоркский! — крикнул высунувшийся из двери мажордом.

Герцог вошел стремительно, так же стремительно сорвал с головы шляпу с плюмажем, приветствуя короля.

— Здравствуй, мой друг Джеймс! — кивнул ему Карл. — С прибытием тебя в Портсмут, и каковы сегодня новости с моря?

— Новости не слишком радостные, ваше величество, — склонил голову герцог. — Мною получено сообщение от лазутчиков, что Рюйтер готовится сделать покушение на наши корабли, стоящие в Темзе!

— Я не удивлюсь, если этот голландский боцман в одно прекрасное утро вломится на своем корабле в мою спальню! — желчно передернул плечами король. — Что же теперь намерены делать вы?

— Я поспешил вывести из Темзы с собой весь стоявший там флот, оставив лишь восемь кораблей, которые еще до конца не вооружены. Но мы надежно прикрыли их береговыми пушками на случай возможной диверсии. На пути сюда я встретил в море часть голландского флота, однако благодаря сильному туману нам удалось разминуться. Потерян лишь один 30-пушечный корабль, угодивший по ошибке в самую середину неприятельский сил.