Опасный хищник.

Монстр прыгнул снова, на этот раз на силовое поле соседней камеры. Изнутри донесся отборный мат. Бритва следила за ним внимательно, подбирая новые способы убийства. Почему-то она не сомневалась, что воспользоваться ими придется. Был бы у нее распылитель… Или «гидра», модель с широким радиусом распыления. Какой бы сильной тварь ни была, против кислоты никто не устоит. Заряды «гидры» проедают даже металл.

Монстр пересек проход между камерами, у тела легионера не задержался – похоже, оно его больше не интересовало. Описал еще круг между камерами, оставляя кровавые следы босых ног. Затем поднял морду к потолку и замер, слившись с тенью. Бритва тоже не шевелилась. Существо что-то чуяло? Или, может, звало своих? Бритва быстро глянула на открытый шлюз. Может, сейчас из него вывалится еще десяток таких же тварей?..

Тишину разорвало низкое, короткое жужжание. Существо метнулось к шлюзу, оставляя шлейф пыли. Второй заряд отбросил его к камере Бритвы. Хитиновая макушка рассыпалась золой. Под ней, в узкой черепушке пульсировал водянисто-синий студень. Совсем как гель, которым накачивали перед крио.

Она неторопливо присела, изучая длинные суставчатые пальцы с неровными, обломанными когтями, впалую грудь. Жилку на тощей шее, которая билась все медленнее. Вблизи кожа оказалась покрыта коростой – будто серая кора на дереве.

Существо конвульсивно дернулось, щелкнуло зубами на Бритву.

Третий заряд распылил ему остатки головы.

Четвертый погас в силовом поле, прямо у лба Бритвы. Она посмотрела на затухающую искру напротив своего лица, затем перевела взгляд на легионера по ту сторону.

Он часто дышал, это было заметно даже через броню костюма. На рукавах нашивок не было, один щиток на ноге оторван. Распылитель на предохранитель не поставил, держал палец на кнопке спуска. То ли растерялся, то ли недавно из академии, еще не получал по шее за нарушение техники безопасности.

Поймав на себе взгляд Бритвы, он задержался. Его впалые, чуть расширенные от страха глаза – единственное, что было видно за забралом шлема, – показались знакомыми. Очень знакомыми.

Из шлюза показались еще двое легионеров. Они быстро проверили отсек, водя прицелами по углам и потолку, и вышли. После недолгого замешательства, стрелок вышел следом, оставив мертвую тварь лежать. Так и не щелкнул предохранителем.

– Я знал! Ты слышишь? Я знал!

Вздрогнув, Бритва обернулась и не поверила своим глазам. Эзоп улыбался во весь лягушачий рот. Выглядело это омерзительнее, чем оскал твари за силовым полем.

– Я же говорил! Еще до крио я знал, что они пригодятся.

– Ты что-то знаешь об этих тварях? Откуда они? – быстро спросила Бритва. Но Эзоп качнул головой, давя смех.

– Не могу сказать, дорогая. Не сейчас. Но тебе понравится. – Он задумчиво потер заросшее щетиной лицо. – Я думал, они все погибли, но Аларих… Какой молодец.

Аларих? При чем здесь Аларих? Почему-то всплыло смутное воспоминание о девчонке-имманес и ее сородичах. Странная ассоциация. Бритва устало мотнула головой.

Очередная брехня. Не мог Эзоп знать об этих тварях, вон как обосрался, когда одна из них подошла к камере. А Аларих давно мертв, потерял мозги в Первой курии.

Бритва подошла к раковине, подставила дрожащие пальцы под воду. Та в последнее время текла тонкой прерывистой струйкой, будто ее цедили из марсианских установок. На поверхности точно что-то происходило, и чем меньше Бритва об этом знала, тем страшнее ей делалось. Куда увереннее она бы чувствовала себя на передовой, с оружием в руках. Даже страх там подстегивал, заставлял шевелиться. А здесь она была бесполезна и беспомощна.

Что это за твари? Откуда взялись? Какой-то генетический эксперимент, который вырвался из-под контроля? Бритва знала, что в лабораториях предкрио проводили эксперименты, но чтобы такие… То, что она увидела, уже не было человеком. Оно было кровожадным животным без капли разума, сплошь инстинкты убийцы.

А ребята уволокли тело убитого пацана, как мешок с лапшой. Бритва почувствовала, что ее вот-вот стошнит от омерзения.

Адреналин все не отпускал. Мышцы болели от напряжения, сердце билось сильно, как на кликах. Каждый звук был преувеличенно громким. Запахи били в нос, сбиваясь в тошнотворную смесь.

Обостренные чувства спасли ей жизнь.

Послышался запах пота. На хромированном носике крана отразилось движение, скользнула тень. Сработали рефлексы: Бритва ушла в сторону, и удар по голове пришелся скользящий. Бритва покачнулась, попыталась перехватить кулак Эзопа, но от голода тело было слишком слабым. Податливым, как вата.

Эзоп коротко ударил ее в челюсть, Бритва влетела затылком во что-то твердое – наверное, в стену, а может, в раковину, – и потеряла сознание.

Вообще-то он должен был их прикрывать.

Хоть и не хотел.

Хоть руки чесались взорвать всю эту научно-исследовательскую шарагу вместе с их разработками. И здание предкрио, которое находилось на той же территории. «Система выработки электричества на основе биоматериала», – так они это называли. Использование трупов, как батареек, вот чем это было на самом деле.

Почти крио, только в крио использовали мозги живых, а здесь – тела мертвых. Проклятье, да они и сделали эту хреновину на основе крио. Проводили над парнями опыты. И наверняка над самим Энцо, почему нет? Он же биоматериал. Они все биоматериалы. Даже для тех же легионеров, для чего еще они его взяли? Всем нужно мясо на баррикадах.

Энцо сжал рукоять распылителя, повел дулом в сторону ничего не подозревающих патрициев. Перестрелять, ага. Вот только что он будет делать потом? Если хреновина, которую они ищут, поможет протянуть до помощи имперских кораблей, то пускай живут.

К тому же, Гиппократ просил вести себя хорошо, а Энцо прилично ему задолжал.

Эти легионеры все выглядели одинаково. И дело было даже не в коротких стрижках, выбритых лицах и сгоревших нексах вместо уха. Они ходили группами, говорили на каком-то своем языке, сплошь коды и жесты, а рожи у всех жесткие, неулыбчивые, с холодными глазами, что у патрициев, что у марсиан. Что-то с ними в легионе делали, это точно. Отнимали что-то человеческое.

Еще эти лаборатории, так их растак. Стремные белые коридоры, совсем как в предкрио, гладкие полы, темные кабинеты за стеклянными стенами, и ни души. Тишина звенит в ушах. А в комнате, куда их привел щуплый патрик, еще и холодильники с трупешниками. Какие-то капсулы, провода, накопители. Умник-лаборант сразу принялся отвинчивать некоторые из них и передавать легионерам. Все трясся, приговаривая, чтобы обращались осторожнее. То ли рвануть могло, то ли сломаться, Энцо так и не понял. Еще появлялись «орлики», охранявшие крио. Сверили у всех чипы и свалили обратно, получив какой-то сигнал.

И Луций Цецилий. Глядя, как тот носится и трясет всех в поисках напарницы, Энцо испытывал приятное злорадство. Неплохая была баба, конечно, сиськи хорошие и дралась хорошо, но продалась «орликам». И, как говорят, «Псам». А Цецилий пускай поймет, каково это – потерять близкого. Пускай сожрет и сглотнет до последней капли. Ему, мать его, полезно.