Начиная с самого роспуска СССР, Германия, вернувшая себе восточные территории бывшей ГДР, но никак не Восточную Пруссию, не оставляет культурными заботами Калининградскую область и сам Калининград. За восстановление любого признака немецкого культурного присутствия немцы готовы платить валютой и не скупиться.

Население Калининградской области весьма специфично и по-своему уникально. По сути, это одно из самых интернациональных и мультиэтнических населений субъектов Российской Федерации. Люди ехали сюда со всего Союза, а после его упразднения – продолжали приезжать, спасаясь от постсоветских демократий и монархий, возникших за пределами сжавшейся России. Эти люди пустили корни на новом месте. Они вынуждены были действовать достаточно предприимчиво. Без большой натяжки можно провести некоторую аналогию объединяющего их характера с характером американского народа. Разница – и фундаментальная – состоит в том, что с «метрополией», от которой они оказались территориально оторваны, их не разделяет «война за независимость».

«А хорошо бы, чтобы разделяла» – такая концепция просто обязана присутствовать в арсенале антироссийской и антирусской геополитической деятельности и идеологии.

Следуя этой концепции, в головах и сердцах калининградцев нужно поселить мысль и ощущение уникальности, которая не только вытекает из их прошлого и происхождения, но устремлена в их будущее, в котором они могут и должны думать о себе как об особых, исключительных россиянах. Как о «европейцах» больше, чем весь остальной российский народ. Им надо внушить, что таким «европейцам» будут особенно рады в «материнской Европе» и, разумеется, в первую очередь в Германии, что от этого «опережающего движения на Запад» выиграют и сами калининградцы, и страна в целом. Кстати, Россия, честно говоря, не в состоянии обеспечить Калининграду то, что может обеспечить Европа. Не надо мешать калининградцам в этом стремлении, не надо сдерживать их.

Вообще, федерализм в России «не настоящий», а был бы «настоящий» – все территории делали бы что хотят, а уж Калининград бы точно ездил в Европу без виз, вплоть до самого окончательного и необратимого предательства. Заметьте, никакого «сепаратизма».

Все эти идеологические построения мы наблюдаем на материале украинских злоключений последних 25 лет: пересмотр самой сути Великой Отечественной войны вплоть до обратной; полная фактическая реабилитация немецкого фашизма; установление идеологического значения вышиванки на таком уровне, когда ее обладатель получает право убивать несогласных… Вера в Европу и, конечно же, в США, основанная на тайном стремлении быть «с победителем».

Конечно, калининградцы – не украинцы. Наши люди находятся в поле русской политической культуры, и задурить им голову до такой степени, как киевлянам или одесситам, не удалось. Но с «культурой и Европой» мы еще хлебнем проблем. Это все далеко не безобидно.

Сладкие речи приятно слушать. Пусть даже от них еще и не появляется во рту халва. Но ведь добрые европейцы, добрые немцы только и заняты тем, что готовят нам наши любимые десерты и лакомства, правда же? Вот только что подадут на основное блюдо?

Новая Европа, создаваемая США на месте старой, будет именно такой, какой является сегодня в плане социальной технологии управления Украина.

Украинцы искренне верят, что «в Европе» или «с Европой» их ждет если не рай, то, во всяком случае, куда более обеспеченная, свободная и стабильная жизнь, нежели при реальной независимости и опоре на свои силы или тем более в сфере влияния России. Свой «путь в Европу» Украина рассчитывает пройти при активном содействии и открытом руководстве со стороны США. Украинцы слепо верят в «евроремонт» своей страны, боятся опоздать на последний пароход в европейском направлении, не отдавая себе отчета в том, что они, скорее, не аутсайдеры, а, наоборот, лидеры реального европейского процесса.

Они сегодня уже куда большие универсальные европейцы, чем граждане старых, развитых стран Западной Европы, которым только еще предстоит догнать Украину на пути подлинной новой европеизации. Поскольку никакого другого подлинного европейского проекта/процесса, кроме организованной и последовательной десуверенизации и деградации европейских государств, превращения их во второсортное-третьесортное подобие США (которым последние все легче могли бы управлять и командовать) в действительности нет.

Переворот и гражданская война на Украине, возвращение Крыма, вступление России в борьбу за сохранение Сирии привели к вынужденному выходу США из тени и проявлению той управляющей роли, которую они играют в Европе, а также состояние политической самоопределенности, или, точнее, полной несамоопределенности самой Европы.

Последнее – важный вывод для всей нашей внешней политики последних 30 лет, начиная с перестройки и надежды на «общеевропейский дом». Отпуская Польшу в объятия «Солидарности» и Леха Валенсы (1990), отпуская ГДР в объятия ФРГ (1990), отпуская обе эти страны в объятия США, отказываясь от своих «50 процентов акций» в управлении послевоенной Европой, мы надеялись и рассчитывали на потенциал независимости освобождаемых нами европейских стран, на политическое возрождение Европы. Именно от этого гипотетического европейского политического субъекта мы ожидали исполнения обещания о не расширении НАТО на восток, как соответствующего глубинным интересам гипотетического европейского нейтралитета.

Сегодня ясно, что наша ставка на Европу оказалась необеспеченной исторической реальностью. Освободив от себя свою половину Европы, мы просто уступили власть над ней США, которые немедленно воспользовались предоставленными возможностями. Оказалось, что никакой Европы самой по себе просто не существует.

Европейский союз (1992) представляет собой не федерацию и не конфедерацию государств-членов, выражающую их коллективную волю, а надгосударственную бюрократию, связывающую и подчиняющую подконтрольные государства. Еврокомиссия («правительство» ЕС) реально не подчинена никаким демократическим процедурам со стороны «граждан». ЕС не имеет своей армии и не несет никакой политической ответственности. Он является прямым продолжением институтов послевоенной сверхвласти над Европой, виновной в развязывании мировых войн, только уже без нашего русского участия. ЕС занял освободившееся место СССР в европейской политике. Разумеется, было бы странным для России стремиться войти в такой союз в какой бы то ни было роли.

Включение в ЕС восточноевропейского пула стран уже в XXI веке окончательно поставило под американский контроль старые страны Европы, которые были теперь лишены уже не только возможностей маневра между двумя мировыми центрами силы, но и остаточных ресурсов суверенитета за счет солидарности европейского «ядра» – наиболее экономически развитых стран. Сегодня от этих стран открыто требуют порвать со всеми историческими традициями своей государственности, со всей своей культурой – во всех проявлениях, которые реально организуют социальную жизнь и влияют на нее. Неясно даже, имеет ли право на существование хотя бы своего рода музей мертвой европейской культуры. Скорее всего, нет, если европейская культура и история будут представлены там сколько-нибудь правдиво и достоверно.