«Считаешь, менталист может быть на нашей стороне?»

«Вспомнил тварь из портала тьмы, которая показала мне сцену с убийством сестры… Что, если это не способность существа, а менталист подавал о себе знаки? Пытался показать, что у нас общий враг».

«То есть не усложняем. Атаки против корпорации — это одна линия, подсказки и попытки вывести тебя на разговор со стороны менталиста — другая», — Горин словно пробовал эту мысль на вкус.

Я попытался уложить все это в своей голове, осознавая масштабы истории, в которую вляпался. В этот момент зазвенело китайское украшение на входной двери, и я машинально повернулся в сторону входа.

Я все еще продолжал мучить свою чашку кофе, когда в «Оникс» вошла женщина, показавшаяся мне смутно знакомой. Подтянутая тренированная фигура, ухоженные каштановые волосы, длинные и вьющиеся. Издалека ее можно было принять за совсем юную девушку, но вот лицо выдавало ее настоящий возраст. Лет тридцать пять или даже чуть за сорок. Легкие морщинки, словно татуировка-напоминание о трагедии из прошлого.

В голове словно щелкнуло, и я вспомнил, что видел эту женщину как минимум дважды. В первый раз — двадцать седьмого августа на торговой площади, когда «Дети дракона» пытались призвать осколок и убили кучу народа. На ней тогда была форма пожарного медика, она еще спрашивала, все ли со мной в порядке. А во второй раз мы с ней встретились, когда я преследовал покалеченную Ящерицу, потерял ее след и наткнулся на шайку хулиганов во главе с Огненным Кулаком. Первое появление Никто, и именно эта женщина помогла пострадавшей девушке, оказав первую помощь.

— Здравствуйте, — сказал я, когда она прошла мимо моего столика. — Я вас узнал…

Она неожиданно вздрогнула и резко повернулась ко мне, в расширившихся карих глазах отразился испуг и одновременное непонимание. Да, порой люди так реагируют на игигов, особенно когда те с ними заговаривают.

— Добрый день, — осторожно ответила женщина. — Это очень приятно, Спринтер. Но откуда вы меня знаете?

— Вы работали на торговой площади в тот день, — пояснил я. — Хотел сказать вам «спасибо». Такие, как вы, тоже настоящие герои. Пожарные, врачи, полицейские. Помните об этом.

«Чего это тебя так понесло?» — удивился Горин.

«Отстань, Борь», — отмахнулся я.

Ничего и никуда меня в тот момент не понесло. Я абсолютно искренне считал обычных людей экстремальных профессий героями. Будучи гораздо слабее игигов, они мужественно сражались с преступниками, тушили пожары, разбирали завалы и спасали других людей. Я знаю, что тогда, двадцать седьмого августа, многие из них погибли, защищая других. И моя благодарность действительно шла от сердца. Тем более что я точно знал: эта женщина была там.

— Спасибо, — мне показалось, что она искренне выдохнула. А впрочем, и это неудивительно. — Не сочтите за дежурный комплимент, но вы тоже вызываете восхищение. Если бы не вы, игиги, жертв было бы намного больше.

— Может, кофе? — предложил я. — Все столики заняты, а я скоро ухожу.

— Благодарю, — улыбнулась женщина и осторожно присела напротив. — Если это вас действительно не затруднит. Меня, кстати, зовут Ирина.

— Спринтер, — я вежливо склонил голову.

Подошла все та же молоденькая официантка и, покосившись на меня, поздоровалась с моей новой знакомой.

— Привет, Маша, — ответила та. — Мне, пожалуйста, как обычно.

— Любите сюда ходить? — уточнил я, когда девушка приняла заказ и направилась в сторону кухни. Времени было еще достаточно, особенно с моей скоростной искрой, и опоздать на работу я ничуть не боялся.

— У меня здесь работал сын, — лицо Ирины неожиданно помрачнело. — Его звали Саша. Извините, вам это, наверное, не очень интересно…

Сердце провалилось в пятки и тут же вернулось на место. А в голове бесновался Горин, который тоже сразу же догадался, кто перед нами. Ирина Сафронова, медик городского пожарного департамента! Мать бармена, который вместе со своим напарником пытался меня отравить, а потом умер сам при загадочных обстоятельствах!

«Она никуда не уехала! — кричал Борис. — Она просто взяла на работе отпуск, но осталась в городе! Это же наш шанс, Дима! Только не дави на нее! Уверенно, но мягко! Максимально мягко! Черт, это ж надо было так купиться на стандартную хитрость!..»

С одной стороны, я прекрасно понимал Горина. Он привык всю свою жизнь охотиться на преступников, причем жестоких, и потому не особо церемонился даже со свидетелями. А с другой — у Ирины погиб сын, и специально выискивать ее, чтобы поговорить, не будучи полицейским…

«Думаешь, у нее есть какой-то скелет в шкафу?» — все-таки уточнил я.

«Это как посмотреть, — Горин прямо-таки лучился энергией. — Купить билета из города, а потом передумать — это вполне реально и возможно в ее ситуации. С другой стороны, могут быть и скелеты — надо учитывать все варианты. Давай, пока не поговорим, ничего не узнаем!»

«А еще пока не скажем то, что должны были сразу сказать…»

— Очень вам сочувствую, — я медленно покачал головой. — Я не знал вашего сына, но видел его здесь. Мы с коллегами частенько здесь бываем. Примите мои соболезнования.

— Спасибо, Спринтер, — сказала Ирина. — Я была уверена, что не смогу заходить сюда после смерти Саши. Но оказалось наоборот. Почему-то меня сюда тянет. Как будто бы он вот-вот выйдет из-за занавески и принесет мне кофе.

Официантка по имени Маша как раз в этот момент поставила перед моей собеседницей чашку с дымящимся американо. Ирина взяла ее и тут же сделала небольшой глоток.

— Я слышал, что его друг Дима тоже погиб, — осторожно сказал я, испытывая ощущение, будто ступаю по минному полю. Вроде как я не просто тяну из нее все, что может пригодиться, а словно бы использую. Очень надеюсь, что в этом будет смысл!

«Ты ищешь убийцу, — строго сказал Горин. — Тут не до сантиментов. Потом она же тебе «спасибо» скажет».

«Понимаю», — мысленно вздохнул я.

— Да, это так, — пока мы с Борисом пререкались, женщина ответила, причем неожиданно спокойно. — И оба умерли одинаково. От инсульта. Это в двадцать-то лет.

Я увидел, как ее кулаки сжались, да так, что костяшки пальцев буквально побелели. Лицо же при этом исказило болезненной судорогой.

— Его ищут, — тихо сказал я. — Того, кто убил вашего сына. Это игиг, и мне очень стыдно, что среди нас есть такие.

— Вы даже не представляете, какие бывают, — произнесла Ирина и словно бы осеклась. — Извините, к вам это, конечно же, не относится. И вам нечего стыдиться.

— Скажите… — внутри меня все просто кипело от сожалений, от воспоминаний. — Не подумайте, что это праздное любопытство, мы тоже заинтересованы в том, чтобы поймать того негодяя. И я тоже участвую в расследовании… Мы все участвуем. Помогите нам, скажите, вы думали, почему это произошло именно с вашим сыном?