Прибыли костюмы «Саратога Хаммер», и мы примерили их. На удивление удобные, они сидели как вторая кожа и не сковывали движений — даже при наличии кевларового нагрудника и щитков на руках и ногах. Я выполнил пару приемов, колотя воздух, и остался доволен. Банни надел костюм поплотнее и моментально стал похож на колбасу.

Мы выбрали оружие. У меня по-прежнему не было глушителя для сорок пятого калибра, поэтому я оставил при себе «Беретту М-9» — более легкую и к тому же заряженную девятимиллиметровыми пулями от парабеллума. Я заметил, что Руди наблюдает за мной. На его лице отражались сомнение и беспокойство.

— Si vis pacem, para bellum, — процитировал я, убирая оружие в кобуру.

Он смешно скосил глаза, вспоминая перевод.

— Хочешь мира, готовься к войне.

— Ур-ра, — пробормотал Старший, стоявший в нескольких футах от нас.

— Это что, лозунг производителей оружия? — спросил Руди.

— Нет, — сказал я, проверяя магазин и отправляя его обратно на место. — Просто у меня патроны от парабеллума. Название взято из выражения римского военного историка Вегеция Флавия Рената.

— По крайней мере, учился ты не зря, — сказал Руди и откашлялся. — Удачи всем вам. Возвращайтесь целыми и невредимыми.

Он отошел назад и присел на бампер пожарной машины, положив руки на колени и нервно переплетя пальцы. На лбу его блестели капельки пота, но сомневаюсь, что причиной тому была влажная жара июльской ночи.

Я подмигнул ему и сунул несколько запасных магазинов в сумку на липучке, висевшую на поясе. Кроме того, привязал к щиколотке боевой нож рейнджеров, прекрасно сбалансированный для ближнего боя и метания. От рукоятки до кончика лезвия — десять целых и три четверти дюйма темной нержавеющей стали. Четверо моих парней взяли МР-5, снабженные скоростными глушителями.

Вертолет отряда «Альфа» приземлился, когда мы проверяли обмундирование друг друга. Пока вновь прибывшие влезали в свои костюмы, Грейс подошла ко мне.

— Наслаждаетесь первым днем в ОВН? — спросила она, безрадостно усмехаясь.

— Угу. Никогда так чудесно не расслаблялся.

— Что ж, может быть, завтра мы найдем несколько бомб для обезвреживания.

— Это будет приятной сменой обстановки.

Она улыбнулась, но я видел тень на ее лице. Она не могла забыть больницу Святого Михаила, так же как я — Делавэр и трейлер номер двенадцать. Сознание того, что у нас есть общие переживания, странным образом утешало меня.

— Как ваш отряд? — спросила она.

— Готов исполнять свою работу. А ваш?

— Мои будут начеку. Только скажите, и мы явимся. — Она помолчала. — Мне бы хотелось пойти с вами.

— Спасибо, — сказал я. — Когда все закончится, я с удовольствием чего-нибудь выпью. Составите мне компанию?

Грейс внимательно посмотрела на меня.

— Звучит заманчиво. Первый раз угощаю я. — Она протянула мне руку. — Черч редко ошибается в людях. Вы хороший человек, Джо. Жаль, что мне потребовалось столько времени, чтобы это понять.

Я тихонько сжал ее ладонь.

— Кто старое помянет…

— Не позволяйте себя убить, — прошептала Грейс, стараясь обратить все в шутку, но глаза у нее блестели слишком ярко. Она быстро отвернулась и зашагала к пожарной машине, в которую ее бойцы загружали оружие.

Я огляделся по сторонам и увидел Черча. Он стоял ярдах в пятидесяти от меня с сотовым телефоном в руках. Я помахал ему и подошел.

— Прежде чем мы двинемся, хочу кое о чем попросить, — сказал я. — Начните собирать для меня команду. Только тех, кого я знаю лично. Никакой информации из вторых рук.

— Кто-нибудь есть на примете?

Я вынул из кармана лист бумаги.

— Вот список полицейских, которым я доверяю. Больше всего я хотел бы заполучить Джерри Спенсера из округа Колумбия. Уверен, вам он уже знаком.

— Мы предлагали ему вступить в наши ряды, но он отказался.

— Постарайтесь уговорить. Лучшего криминалиста, чем Джерри, найти трудно.

— Ладно, — Черч коснулся моего плеча. — Мы не выявили шпиона, капитан, и версий у нас пока нет. Значит, им может оказаться любой из присутствующих. — Он смотрел мимо меня на солдат, занятых погрузкой. — Оглядывайтесь время от времени.

Он протянул руку, и я пожал ее.

Затем развернулся и громко приказал:

— Отряд «Эхо», стройся!

Крисфилд, Мэриленд.

Среда, 1 июля, 2.51

До четвертого июля оставалось еще три дня, но в Крисфилде уже гремел фейерверк. Не чудесные звездные поляны или огненные хризантемы, расцветающие в небесах, нет, — раздался одинокий залп, и яркие красно-оранжевые сполохи заметались над черными водами лагуны Танджер. Заревел мотор, и голубой катер «Сигаретт» пронесся по волнам. Рулевой, который, должно быть, изрядно нарезался, силился совладать с управлением. Но не смог. Судно на полном ходу врезалось в пропитанные креозотом доски старого причала у крабового завода и взорвалось. Бензин выплеснулся из баков и загорелся. Послышался звук, подобный гортанному стону, последнему вздоху умирающего дракона. Столб ревущего пламени поднялся к небу, бросая алые отсветы на берег. Казалось, наступил Хеллоуин.

Стояла глухая ночь. Никто не видел, что произошло, но в яхтах у причала спали несколько человек. Через минуту после взрыва каждый из них схватился за телефон или радиопередатчик. Почти сразу воздух огласился пронзительными сиренами пожарных машин и «скорой помощи», которые растянулись вереницей по проселочной дороге.

Саймон Уолфорд сидел в своей будке, читал при свете лампы роман Дэвида Моррелла и прихлебывал кофе, когда снаружи страшно грохнуло. Он пролил полчашки на форменную рубашку и расплескал остальное, безрезультатно тыча в кнопки. Начальник не отвечал на вызов. Уже две недели Саймону никто не попадался здесь на глаза, правда, машины по-прежнему были на стоянке. Бессмыслица какая-то! Чертыхнувшись, Уолфорд взял рацию, выскочил из будки и бросился к причалу, но, как только увидел пламя, понял, что нет никакой надежды найти там выживших. Жар не давал приблизиться. Все, что охранник сумел разглядеть, — это черный, охваченный огнем силуэт, скорчившийся на месте рулевого, неподвижный, как манекен.

— Боже правый! — выдохнул Уолфорд. Он набрал 911, но не успел пройти звонок, как вдалеке завыли сирены. Если бы не сильное потрясение, Саймон, возможно, удивился бы тому, как невероятно быстро местная добровольная пожарная дружина отреагировала на происшествие, особенно в столь поздний час. Он мысленно упрекнул себя в беспомощности и снова попытался вызвать начальство, но опять включился автоответчик, поэтому Уолфорд ограничился спешным и весьма невразумительным сообщением. А затем побежал обратно на свой пост и отпер ворота, чтобы впустить на территорию пожарные машины.