В последние годы наши СМИ и особенно телевидение настолько понаторели в кагэбэшных делах, что, видимо, скоро получат приглашение преподавать на курсах СВР и ФСБ. Поэтому, имея богатый опыт работы с агентами влияния за границей, остановлюсь на этих специфических вопросах. Начнем с того, что термины «агент влияния» и даже «агент» до сих пор остаются предметом дискуссии в академических кругах бывшего КГБ. И все потому, что, как писал Гете, «теория, мой друг, суха, но вечно зелено дерево жизни». Агент может давать ценнейшую информацию, но не соглашаться на тайные встречи или на получение денег. Может вообще не знать, что его числят агентом. Может рассказывать окружающим о своей любви к России и хвастаться, что встречается с русскими. Вербовка агента под расписку это исключительный случай (зато в нашем кино мордоворот-вербовщик орет профурсетке: «Пиши, сукина дочь: обязуюсь сотрудничать с органами…). «Агент влияния» появился в 70-х годах, в период расцвета линии активных мероприятий, т. е. воздействия разведки на ход событий. В период правления Сталина разведке предписывалось лишь давать информацию, желательно документальную, а уж сам вождь ее осмысливал и принимал решения, воздействовать на ситуацию либо путем альпийской кирки, либо с помощью ввода войск в страны Прибалтики (1940) и т. п. В 70-х годах Крючков заострил внимание на приобретении агентов влияния, т. е. иностранцев, способных озвучивать выгодные СССР тезисы. Поскольку мы, как и все передовое плановое хозяйство, отчитывались и по количеству вербовок, это способствовало включению в агентурную сеть официальных и доверительных контактов. Таким образом, валовой продукт резко вырос, и можно было важно надувать щеки в ЦК КПСС. Мы в резидентурах только радовались: официальных связей хватало, их срочно для конспирации кавычили, присваивали псевдоним и продолжали встречаться на официальной основе. Поэтому научного определения этому термину, несмотря на кандидатскую степень, я дать не в силах. Скажу как практик. Что же это за птица – агент влияния? Это журналист, который выступает с выгодными для СССР статьями (иногда ему передавали тезисы, но гораздо чаще его идеи совпадали с нашими), это политический деятель, выступающий с близкими нам идеями. Это мог быть и враг советской России, но солидарный с нами по одной проблеме, например по вопросу о разделении Германии (в Англии, всегда опасавшейся сильной Германии, мы имели единомышленников даже среди консерваторов). О «спящих» агентах я узнал только от нашего просвещенного телевидения, вполне возможно, что в наше время появились агенты, которые «спят» 10–15 лет, не работают, ни с кем не встречаются и так спокойно умирают во имя родины. В свое время мы готовили закордонных агентов на случай войны, им предписывалось взрывать мосты, нарушать электроснабжение и т. п., но они не «спали», работа проводилась регулярно. Кстати, с началом Второй мировой все это оказалось блефом: массовые репрессии сталинской команды почти полностью обескровили разведку, пришедшие на смену неопытные кадры наделали массу ошибок в системе связи, гестапо с помощью пеленгации отловило советских нелегалов по радиопередатчикам, разгромило «Красную капеллу», замучило и расстреляло наших ценных агентов (сотрудники важных министерств Шульце-Бойзен и Харнак, сотрудник гестапо Леман). А после войны выживших кадровых разведчиков-нелегалов отправили досиживать на Лубянке.

Однако все запутывается, когда начинается политическое сотрудничество между лидерами, тут понятие «агент влияния» совершенно размывается. Немцы вливали деньги в партию большевиков через Парвуса, Ленин об этом знал, возможно, германский генштаб и полагал его агентом влияния, но вряд ли так думал Ленин. К. Эндрю и О. Гордиевский считают спецпредставителя президента Рузвельта Гарри Гопкинса нашим агентом влияния, хотя он был лишь мостиком для передачи конфиденциальной информации между Рузвельтом и Сталиным. В агенты влияния зачисляют и довоенного посла США в Москве Дэвиса: он информировал президента о том, что московские процессы над «оппозицией» – полная правда. Отметим, что Дэвису отнюдь не случайно удалось приобрести в Эрмитаже целую коллекцию картин. Вопрос. Советскими агентами влияния считались и американский миллионер Хаммер (в память о нем осталась гостиница «Международная» у Краснопресненской набережной, т. н. Хаммеровский центр), еще со времен Ленина выступавший в поддержку СССР, английский политик и медиамагнат Роберт Максвелл, печатавший за рубежом произведения Брежнева. Что это? Агентурное или обыкновенное политическое сотрудничество? Агентом влияния считается и президент Финляндии Урхо Кекконен, он предостерегал финнов от вступления в НАТО, выступал за создание в Скандинавии безъядерной зоны, а взамен имел огромные преимущества при покупке советских нефти и леса, благодаря этому (и не только) Финляндия выбилась в число передовых европейских стран. Кекконен частенько в любимой финской сауне выпивал и закусывал и с Хрущевым, и с Косыгиным, и с Брежневым, ну и что? Так кто же тут агенты влияния? Кекконен с его миролюбивыми декларациями или советские руководители, снабжавшие финнов сырьем по сниженным ценам? Когда политики идут друг другу на уступки, они обычно чем-то жертвуют, что-то приобретают. И никто не думает об агентах влияния! С Фиделем Кастро долго работал талантливый разведчик полковник Александр Иванович Шитов, который потом стал послом СССР на Кубе А. И. Алексеевым. Какие тут к черту агенты влияния? Кастро был нашим надежным союзником, а правительство уж само решало, кто должен поддерживать с ним контакт.

Во время холодной войны появилась и форма конфиденциального обмена информацией между правительствами. Через западногерманского политика Эгона Бара и генерала КГБ Вячеслава Кеворкова был проложен «мост» между канцлером Вилли Брандтом и нашим правительством, возможно, что Бар считался агентом влияния с нашей стороны, а Кеворков – со стороны немецкой. Конечно, в перестройке и Горбачев, и Шеварднадзе, и Яковлев и другие искали и находили общие пункты соприкосновения с Западом, что и называется политическим сотрудничеством. Подумайте только, какое необъятное поле для спекуляций! При это отметим, что ЦРУ зачисляет в агенты почти каждого, с кем поддерживаются регулярные контакты. Это у нас начальство противилось включению в агенты: почему не берет деньги? Почему встречи не тайные? Почему не дает расписки? Начальник охраны Горбачева В. Генералов публично заявил, что видел документы, в которых указано на принадлежность Яковлева к агентам влияния, не те ли это бумаги, о которых в запале политической борьбы вещал Крючков? Кстати, почему бы их не опубликовать?

Как известно, с 1985 года мы приобрели в качестве агента начальника русского отдела ЦРУ Олдрича Эймса, который выдал ценнейших агентов ЦРУ, в том числе полковника КГБ Гордиевского и генерала ГРУ Полякова. Так почему же он не выдал агентов влияния Михаила Горбачева и Александра Яковлева? А почему, собственно, не считать агентом влияния самого В. Крючкова, который до ГКЧП верно служил Горбачеву, в том числе и при передаче ГДР в ФРГ, хаотичном выводе наших войск и при бесчеловечной расправе с лидером немецких коммунистов Э. Хоннекером? Ведь это вполне соответствовало американским замыслам. Друзья мои, всегда помните афоризм: Politics makes strange bedfellows, это означает, что в политике вы можете переспать с самым неожиданным партнером. Посему простим всех политиков, ибо в них отражаются и черные, и белые краски несовершенной человеческой натуры. Попутно заметим, что ЦРУ не столько заинтересовано в создании агентуры среди либералов («Спящих») – они и так будут выступать со своими проамериканскими идеями, сколько в противостоящей среде (коммунисты, ЛДПР, ЕД, не говоря о госучреждениях), ЦРУ важно внести разброд, создать хаос. Например, во время холодной войны американцы активно вербовали агентуру среди троцкистов, маоистов (в то время критиковавших СССР), несмотря на то что они одновременно являлись заклятыми врагами США. США внедряли агентуру в Движение за ядерное разоружение, возглавляемое ученым и философом Бертраном Расселом, поскольку оно не только критиковало США, но и выступало за запрещение ядерных испытаний в СССР. Концепция «блестящей операции» А. Проханова по правоподобности серьезно уступает мифу о германском шпионе Ленине, там хоть передавались деньги и существовал целый запломбированный вагон, вывезший Ленина и других революционеров из Швейцарии, тут же мы имеем дело с голой до ягодиц демагогией.