* * *

Здравствуй, любовь моя.

Светло и солнечно. Нам сегодня утром было мало дела, так что я могла сидеть почти все время и не устала. Мы пошли на минуту к м-ме Левицкой, чтобы взглянуть на ее 18 раненых. Все наши старые друзья. Теперь нам надо поесть и отправляться.

Какая досада! Графиня Адлерберг узнала, что мы едем, и тоже хочет с нами. Но я сказала Изе[222] ответить, что она ничего не знает и что раз я ничего не говорю, значит, я хочу, чтобы никто не знал, чтобы я могла лучше все увидеть, а то будут все для меня подготовлять. Прощай, милый, благословляю и целую тебя еще и еще раз.

Твоя собственная женка.

Привет Н.П., которому мы посылаем эту карточку.

Так закончилась эра монархического правления в России. Государство стало слишком сложным, а нужды людей, населяющих его, – слишком разнообразными для того, чтобы власть, как прежде, могла быть сосредоточена в руках одного человека. Российские императоры поняли это слишком поздно, а потому конец их династии был таким трагическим.

Государственное устройство России не позволяло императрицам напрямую влиять на политику. Они были лишь заложницами тех решений, которые принимали их мужья. И заложницами природы и слепого случая, определявших, когда и какого пола родятся их дети. Были ли они счастливы, в своих дорогих одеждах, в своих роскошных покоях? Время от времени, вероятно, были. Потому, что любой человек, император или нищий, от рождения обладает бесценным даром – надеждой.