Дело в том, что сразу после освобождения городов и сел Донбасса полевыми военкоматами призывались в армию все юноши призывного возраста. При этом считалось, что это «ненадежный элемент», и после быстрого обучения воинской специальности (а зачастую и без этого) их бросали в самое пекло боев. Вот только одна характерная история, рассказанная жителем села Успенки Николаем Никитенко:

«Наши освободили Успенку 23 августа 1943 года. В тот же день в мою дверь постучал боец с автоматом. Увидев меня, распорядился: „Через час будь во дворе Степана Тимофеенко, там сейчас полевой военкомат!“ А надо сказать, что тогда в освобожденных городах и селах практиковался немедленный призыв в действующую армию остававшихся в оккупации или подросших за ее годы парней. Зачастую 16–18-летних. Ведь наша армия несла тяжелейшие потери и нуждалась в пополнении своих рядов.

Явившись по указанному адресу, я увидел, что там уже собралось около сотни хлопцев из нашего села, а также эвакуированные из других сел, расположенных в прифронтовой полосе Примиусья. Прежде чем призвать нас на действительную службу, с каждым провели беседу сотрудники особого отдела. Допытывались: чем занимался во время немецкой оккупации…

После окончания проверки нас построили и пешим строем повели через Куйбышево, Ровеньки до станции Должанка. Добирались туда четыре дня. На станции нам выдали старую форму и старое оружие. Так как я успел закончить девять классов, меня, как одного из самых образованных по тем временам, назначили заместителем командира взвода. С этой станции нас отвезли в Миллерово, а оттуда в Колпаково — на учебу. После прохождения „курса молодого бойца“ нас перебросили через Старобешево в Волновахский лес, где происходило окончательное формирование. Там уже нам выдали и новую форму, и новое оружие.

Отправка на фронт не заставила себя долго ждать. На автомашинах нашу часть перебросили в Запорожскую область, в село Черниговка. Фронт тогда стоял на реке Молочной, где немцы пытались устроить свой очередной „восточный вал“. Фашисты ожесточенно сопротивлялись, стремясь задержать здесь наступавшие советские войска. Но им это не удалось, хотя и наших полегло на берегах степной реки немало.

Сколько буду жить, не позабуду свой первый бой. У меня на глазах гибли мои сверстники-земляки. Сам я успел только один раз выстрелить по врагу. Потом — взрыв вражеского снаряда и полная темнота. Когда очнулся, узнал, что лишился ноги. Так мой первый бой стал последним боем».

* * *

Таким образом, к 20 сентября действия частей Южного фронта за освобождение Донбасса успешно завершились.

В тесном взаимодействии с войсками Южного фронта наступали и войска Юго-Западного фронта. После августовских боев они продолжали действовать основными силами на рубеже по левому берегу реки Северский Донец протяженностью более 300 км. Перед ними оборонялась немецкая 1-я танковая армия, имевшая на 1 сентября 1943 года 10 дивизий, из них одну танковую и одну моторизованную.

Командование этой армии решило прежде всего отвести свои войска, оборонявшиеся перед левым крылом Юго-Западного фронта на рубеже Славянск — Кадиевка. Здесь, в излучине Северского Донца, соединения 1-й танковой армии имели наибольшее выдвижение на восток, упираясь в правый берег реки. Над их флангами угрожающе нависали наши войска с севера и юга. Противник стремился раньше всего выскочить из этого мешка, и в то же время он принимал энергичные меры к тому, чтобы удерживать фронт к северу от Славянска, на балаклеевском и изюмском направлениях, создавая тем самым благоприятные условия для планомерного отхода главных сил из Донбасса за Днепр.

Отход немецких войск начался в ночь на 2 сентября в общем направлении на Днепропетровск и Запорожье. Как и следовало ожидать, этому предшествовала большая активность: так, в течение суток по боевым порядкам и огневым позициям соединений левого крыла Юго-Западного фронта велся интенсивный артиллерийский и минометный огонь. Нередко огонь велся по одному и тому же району несколькими батареями и минометными группами. Всего за 1 и 2 сентября немцы выпустили, по самым скромным подсчетам, 8 тыс. снарядов и мин. Такой силы огонь им понадобился прежде всего для того, чтобы скрыть от нашего командования свои намерения отойти на запад и одновременно с этим уменьшить количество имевшихся боеприпасов, так как все увезти с собой не представлялось возможным. Но и таким путем израсходовать накопленные огромные запасы снарядов и мин оказалось трудно. Тогда их начали уничтожать. В течение 1 и 2 сентября взрывались склады боеприпасов в районах Ямы, Золотаревки (10–15 км юго-западнее Лисичанска) и в других местах.

Первыми перешли к преследованию отходившего противника дивизии 3-й гвардейской армии, которой командовал генерал Д. Д. Лелюшенко. Находясь на левом крыле фронта, по соседству с Южным фронтом, 3-я гвардейская армия занимала к 1 сентября рубеж по левому берегу Северского Донца протяженностью свыше 100 км. В ее составе находились 34-й и 32-й стрелковые корпуса, а также несколько отдельных танковых, артиллерийских, инженерных и других частей. За сутки до начала преследования — 1 сентября — штаб армии отдал распоряжение командирам корпусов сформировать в каждой дивизии по одному подвижному отряду в составе стрелкового батальона, артиллерийской батареи (76-мм орудий), саперного взвода, взвода противотанковых ружей и 82-мм минометов[113]. Эти отряды должны были с началом отхода противника пробиваться в тыл врага и перехватывать его коммуникации. В тот же день командарм отдал приказ на преследование противника.

В ночь на 2 сентября соединения 32-го стрелкового корпуса, действовавшего на левом фланге армии, установив отход противника, форсировали Северский Донец на участке Лисичанск — Славяносербск. Тесно взаимодействуя с войсками 51-й армии-Южного фронта, они сбивали прикрытие противника и продвигались вперед. К исходу дня соединения корпуса продвинулись на глубину до 10 км. Части 279-й стрелковой дивизии генерала B. C. Потапенко вошли в город Лисичанск. Ясное дело, что дивизии было присвоено почетное наименование «Лисичанская».

3 сентября соединения 34-го стрелкового корпуса перешли к преследованию врага и быстро продвигались на запад и юго-запад в общем направлении на Славянск, Краматорск. На другой день войска 3-й гвардейской армии, взаимодействуя с войсками Южного фронта, заняли десятки населенных пунктов и полностью завершили освобождение Ворошиловградской области, начавшееся еще в феврале 1943 года.

Противник, сдерживая наши части арьергардными отрядами, инженерными заграждениями, устраиваемыми на путях своего отхода, минными полями, огнем всех видов, отходил на рубеж Славянск — Краматорск — Константиновка. На левом берегу протекающих здесь небольших рек (Казенный Торец и его правый приток Кривой Торец) немцы в течение предыдущих восьми месяцев смогли подготовить прочную оборону. Здесь были сплошные траншеи, установлены многочисленные броневые колпаки, построены дзоты и блиндажи, передний край поддерживался из глубины сильным артиллерийским и минометным огнем. И по мере приближения наших войск к этому рубежу сопротивление врага все более возрастало. Однако войска 3-й гвардейской армии после тяжелейших боев в течение 5 сентября заняли несколько крупных населенных пунктов, в том числе город Артемовск.