С этими словами Иволейна отвернулась от Грейс и нырнула в щель в полотняной стене шатра. Грейс удивленно смотрела ей вслед, пытаясь понять, что же только что произошло. Мне остается сыграть предпоследнюю мою роль, сказала королева-колдунья. Что же она имела в виду? И куда собралась после того, как сыграет ее?

– Ваше величество, вы здесь? – раздался голос Даржа. Рыцарь стоял у входа в шатер. – Мы проследили за тем, как королева вместе со своими слугами вернулась в замок, и поняли, что ваша встреча окончена. Вы получили ее разрешение на проезд по землям Толории?

Грейс ответила коротким кивком. Она сделала шаг и, споткнувшись, ухватилась за спинку стула.

– С вами все в порядке, Ваше величество? – спросил Дарж.

Она почувствовала, что частичка боли поселилась в ее сердце. Теперь она будет лучше понимать верного эмбарца, в груди которого таится смертельная опасность. Несмотря на слабость в ногах, Грейс заставила себя выпрямиться. Подобно Иволейне, она тоже должна играть роль, которой ее наделила судьба.

– Пойдем, Дарж! Нужно поскорее отправляться в путь!

Им по-прежнему удавалось двигаться с удивительной скоростью, преодолевая за короткое время огромные расстояния, держа курс на восток. На исходе второго дня, после того как они пересекли реку, впереди показался шпиль Серой Башни.

Как бы ни хотелось Орагиену и остальным Толкователям рун заглянуть туда и поинтересоваться жизнью собратьев, войско не останавливаясь, отправилось дальше. Вечером следующего дня войско достигло края пустыни, лежащей между Толорией и Перридоном.

– Завтра двинемся на север, – сообщил Тарус, когда Грейс вместе с остальными военачальниками ужинала у костра.

Палладус посмотрел на холодное звездное небо.

– Я еще никогда не видел, чтобы войско так быстро преодолевало настолько большие расстояния. Наверняка нам благоприятствуют боги!

Грейс крепче обняла Тиру.

– Я уверена, что по крайней мере одна богиня оказывает нам свою милость!

На следующий день земли Толории остались позади, и войско вступило в переделы пустыни. Прошлым летом, когда они проходили по здешним местам по пути к замку Спардис, Фолкен назвал этот край Дан-Дордурун, что на языке могримов означает Междуземелье . Правда, могримы исчезли с этих земель много-много лет тому назад, и с тех пор здесь больше никто не селился.

Пейзаж производил чрезвычайно унылое впечатление – затянутые дымкой тумана долины да поросшие кустарником горные цепи, тянувшиеся на многие лиги, насколько хватал глаз. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был редкий клекот ястреба. Войско редко проходило мимо человеческого жилья, хотя иногда в поле зрения попадали жалкие остатки того, что когда-то было сложенными из камня домами.

Солнце уже клонилось к зениту, когда они достигли холма, на котором красовалось гигантское изображение Мога.

– Значит, он остался на своем прежнем месте, – пробормотала Грейс.

Похоже, за многие столетия ничего здесь не изменилось. Она невольно вздрогнула, несмотря на тепло, исходившее от тельца Тиры.

– Что это? – спросил говорливый мастер Гредин, ехавший верхом на муле рядом с Грейс на протяжении нескольких последних лиг пути.

Он охотно отвечал на все вопросы, касавшиеся того, что Толкователи Рун узнали за то время, пока пытались восстановить рунный камень.

– Это – Мог, – коротко ответила Грейс, чьи слова из-за сильного порыва ветра прозвучали почти как шепот.

Жизнерадостное настроение Гредина моментально сменилось серьезностью.

– Властелин Ночи. Самый страшный из Старых Богов и, пожалуй, самый могущественный, если, конечно, не считать самого Олрига.

Тарус тихонько присвистнул.

– Выглядит не слишком симпатичным. Верно?

Грейс не могла отвести глаз от грубой, но выразительной фигуры, высеченной в скале. Разинутый рот Мога ощерился острыми зубами, а единственный глаз, казалось, проникал прямо в душу. Скульптура достигала в высоту не менее ста футов.

– Она была не такой, когда мы видели ее в последний раз, – сказал, нахмурившись, Дарж. – Кое-какие камни заменили. Видите? Он больше не держит в правой руке человеческих тел. Вместо них сжимает лишь три больших камня, да и другие камни тоже поменяли, раньше они были белого цвета.

Дарж оказался прав. Грейс вспомнила, что гигантская фигура бога была окаймлена белыми камнями. Теперь же большинство камней покрывало что-то вроде бурой ржавчины.

– Кровь, – произнесла Грейс и, судя по расширившимся от удивления глазам спутников, поняла, что те пришли к тому же выводу. – Камни выкрашены кровью. Кто-то, видимо…

Закончить фразу ей не дал неожиданно раздавшийся откуда-то издалека крик. Сначала Грейс подумала, что это снова прозвучал клекот ястреба, однако небо было пусто, да и сам звук имел несколько иную природу – то был крик страдания. А может быть, голода.

– Какой-то звериный рык, Ваше величество, – пояснил мастер Гредин.

– Да, но какого зверя? – спросил Дарж, оглядываясь по сторонам.

Грейс с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Поехали вперед! – скомандовала она.

– Простите меня, Ваше величество, – вступил в разговор Тарус, – но солнце скоро зайдет. Нужно до наступления темноты разбить лагерь. Кроме того, тут недалеко протекает ручей. Это прекрасное место для ночлега.

– Нет! – резким тоном возразила Грейс. – Мы не будем здесь останавливаться. Необходимо идти дальше. В путь!

Войско отправилось дальше. На мир стремительно опускались сумерки. Воины поднялись на гору и спустились в долину. К этому моменту солнце окончательно опустилось за вершины гор. Тишину нарушало лишь легкое дуновение вечернего ветра.

– Что-то здесь не так, – понизив голос, обратился к Грейс эмбарец. – Скоро настанет ночь. Должно быть слышно пение птиц, а вместо этого стоит тишина.

На этот раз Грейс подумала, что Дарж нисколько не преувеличивает. Что-то действительно было не так, она почувствовала это, прикоснувшись к Паутине Жизни.

– Мы тоже чувствуем, сестра, – прозвучал в ее голове мысленный голос Сенраэль.

Грейс посмотрела через плечо и увидела недалеко от себя Сенраэль, Лурсу и других колдуний. Похоже, будто нити Паутины отскакивают назад от отвращения.

В следующее мгновение раздался еще один крик – пронзительный, злобный, кровожадный.

– Вы слышали? – спросил Тарус, когда удалось наконец успокоить перепутанных лошадей. – Это какое-то необычное дикое животное!

Мастер Гредин боязливо огляделся по сторонам.

– Тогда что же это такое?

– Ты хотел спросить – кто это такие, – поправил Олдет, шагнувший откуда-то из тени к всадникам.