– Запускай! – велел Коростеньский, небрежно смахнув выигранный чип с игрового поля, а первый оставив на прежнем месте.

Колесо вновь завертелось, шарик стремительно побежал по нему…

На этот раз выпал «нечет». Однако проигрыш Коростеньский воспринял с философским спокойствием. И на следующий раз он снова поставил на «чет», только уже два чипа. Вероятность выигрыша составляла чуть меньше половины. Но выпал снова «нечет». Олигарх с невозмутимым видом снова сделал ставку на «чет», только, естественно, уже в четыре чипа…

Судьба, казалось, отвернулась от него бесповоротно. «Нечет» выпал семь раз подряд. Потом шарик прыгнул в «зеро»… И снова угодил в «нечет».

К этому времени Коростеньский проигрывал казино уже пятьсот одиннадцать чипов, что составляло чуть меньше десяти тысяч долларов. Отыграть такую сумму казалось задачей нереальной. И так бы оно и было, если бы олигарх начал рвать на себе волосы или метаться, меняя тактику. Однако Коростеньский, несмотря ни на что, придерживался своей системы.

И в десятый раз он поставил на «чет» удвоенную против предыдущей ставку. Костяной шарик запрыгал по порожкам и прыгнул в ячейку. Четную. Судьба отступила. Вернее Коростеньский превозмог ее своим упорством…

– Я опять выиграл у казино сто гривен, – с улыбкой повернулся он к своему знакомому. – Будем продолжать?

– Не стоит, – с уважением посмотрел тот на олигарха.

Он все понял. Если уж Коростеньский выиграл в случае, когда «чет» не выпадал девять раз подряд, то проиграть сегодня он не мог в принципе. Ведь размер ставок на VIP-рулетке был не ограничен, а на карточном счету у олигарха денег вполне достаточно…

– Ну и что?.. – с улыбкой спросил Коростеньский, когда они расположились ужинать в VIP-зале. – Составишь мне рекомендацию к своему астрологу?

– Таким, как ты, астрологи на хрен не нужны!

– Ну а сам еще пойдешь к нему?

– А что делать? Мы люди слабые… Да и нет у меня карты на пятьдесят тысяч долларов, чтобы гарантированно выиграть у казино сто гривен. Так что придется…

137

– Это Логинов, товарищ генерал!

– Да, слушаю, Витя!

– Наживка сработала, – доложил Виктор.

– Глеб вышел на связь?

– Да, телефонная игра началась.

– Рифат отработал нормально?

– Да, на уровне.

– Звонок флотские спецы отследили?

– Отследили, товарищ генерал. Только Глеб этот осторожен. Звонил он в движении из центра города. Телефон сразу отключил, теперь наверняка от него избавится. Так что, боюсь, заманить его в ловушку так просто не удастся…

– Никто и не говорил, что это будет просто. Но сделать это нужно во что бы то ни стало. Ясно?

– Так точно, товарищ генерал. Только, чувствую, для этого мне придется прожить с Рифатом в отделе контрразведки не один месяц…

– А что делать, Витя? Во время войны СМЕРШ по три года вел с немцами радиоигры. Ну а насчет жилья не волнуйся. Если дело затянется, командование выделит вам подходящие апартаменты…

– Я понял, товарищ генерал.

– Руководство на тебя очень надеется, Витя. Сам понимаешь, вопрос тут стратегический…

– Да я все понимаю, – сказал Виктор. – Но Глеб не из тех, кого можно так просто обвести вокруг пальца. Тут нужна тщательно спланированная оперативная комбинация. Заставить его ошибиться можно, только вынудив действовать в состоянии цейтнота…

– Значит, разрабатывай комбинацию. Все возможности ЧФ в твоем распоряжении, исключая, конечно, прямое применение силы… Будет план, сразу докладывай. Обсудим и согласуем с руководством. Когда ждать?

– Думаю, завтра.

– Ну тогда удачи!

– Спасибо, товарищ генерал…

Положив трубку, Логинов потянулся и вернулся в кабинет, где Рифат Джанкоев находился под присмотром кап-два Тюленева.

– Ну что Москва сказала?

– Москва сказала спать, – посмотрел на часы Виктор. – Так что укладываемся кто где может. Утро вечера мудренее.

138

Звонок Глеба, конечно, стал для Коростеньского ударом. Но от него олигарх довольно быстро оправился. Ведь Коростенский твердо усвоил – для того, чтобы чего-то добиться, нужно иметь достаточный запас терпения. И денег. И то и другое у Коростеньского было.

Хлебнув для разрядки немного коньяку, Коростеньский открыл рундук и занялся своим любимым делом – разглядыванием бабочек. И довольно быстро алкоголь в совокупности с видом мохнатых красавиц подействовал. Теплая волна разлилась по телу Коростеньского. Неудача перестала казаться такой жестокой. Олигарх даже слегка улыбнулся при виде самого любимого экземпляра своей коллекции…

И в этот самый миг в коридоре послышались торопливые шаги. Коростеньский их узнал и удивленно посмотрел на часы. Его лицо исказила гримаса, с губ сорвалось:

– Убил бы эту скандинавку! Ни днем ни ночью покоя нет!

Доктор океанографии и океанологии Анна Бьорк Нильсен в последнее время действительно зачастила на палубу Коростеньского. Именно поэтому он и стал узнавать ее по шагам. У олигарха даже закралось сомнение – а не пытается ли эта помесь гипсовой статуи с викингом совратить его…

Коростеньский с сожалением отложил застекленный футляр и повернулся к двери. Он ожидал стука, но на этот раз научный руководитель экспедиции правилами этикета почему-то решила пренебречь. Дверь распахнулась, и госпожа Нильсен буквально ворвалась в каюту под удивленным взглядом Коростеньского.

– Эхолот сломался окончательно?.. – скривился олигарх, словно от зубной боли. – Или что?..

Тут Коростеньский наконец заметил, что Анна выглядит как-то не так, совсем по-другому… То есть она была одета все в те же свои дурацкие шорты и майку, и прическа в виде ржавой водоросли осталась без изменений, однако ощущение было такое, что в каюту Коростеньского вошел совсем другой человек.

Остановившись перед олигархом, Анна окинула его каким-то презрительным взглядом. Потом сказала:

– Подъем, Петр! Хватит таращиться на своих дурацких букашек!

От удивления Коростеньский едва не выронил бокал с коньяком. И дело тут было даже не в сказанном Анной, а в том, что она произнесла фразу на вполне сносном русском языке. Даже чересчур сносном для скандинавки, которая и английский-то жутко коверкала…

Коростеньский от удивления оторопел. В делах он, конечно, был жестким и даже жестоким. Однако в личном общении олигарх был предельно вежлив – даже с самыми мелкими служащими. И, естественно, к подобному не привык.

– Что вы себе позволяете, Анна? – наконец удивленно спросил Коростеньский.

При этом он внимательно смотрел на скандинавку.