— Извините, но она только что заснула. Лиза недавно тяжело переболела очередной ангиной и ей нужно побольше отдыхать. Она была даже вынуждена переехать ко мне, так ей было плохо. Вы не возражаете, если я не буду ее будить? Она почти не спала в последнее время. Перезвоните завтра, пожалуйста.

Он был вынужден согласиться и положил трубку.

Не спал всю ночь, горестно размышляя, как по-черному его подставили. Задремал уже под утро, сморенный переживаниями и усталостью, и бездарно проспал. Поскольку день был нерабочий, разбудить его никто и не подумал. В двенадцать часов он как ошпаренный подскочил с дивана и стал названивать по вчерашнему телефону. Но трубку никто не брал. Измучившись, выбежал из квартиры и помчался к Лизиному дому, надеясь выяснить у неразговорчивых охранников, где живет Лизина мать. Ответ был своеобразный:

— Мы тут что, похожи на Красных шапочек, адреса мамочек и бабушек кому попало раздавать? Даже если бы и знали, где она живет, то не сказали!

Полдня Илья не отходил от телефона, набирая Лизин номер, несколько раз пытался позвонить Лизиному отцу, но у того, видно, работал определитель, поскольку он упорно не отвечал.

К вечеру, совершенно отчаявшись, сел на диван, обескуражено повесив голову, не зная, что еще можно предпринять. Прерывая его раздумья, в коридоре мелодично затренькал городской телефон. Он не обратил на это внимания, сегодня весь день звонили родителям, поздравляли с наступающим. Оторвавшаяся от стряпни мать прибежала из кухни, взяла трубку и крикнула:

— Илья, это тебя!

Совершенно не расположенный выслушивать новогодние благоглупости, он неохотно встал и принял телефон из рук матери.

— Илья Викторович, это вы?

Он удивленно подтвердил, не узнавая голос.

— А это Марья Ивановна! С Наступающим вас! — Он сквозь зубы поблагодарил, весь во власти тягостной заботы, но при следующих словах мгновенно насторожился. — Мне почему-то кажется, что вы будете рады узнать, где собирается встречать Новый год Лизонька?

Он охнул и благодарно попросил:

— Конечно! Говорите же!

Довольная произведенным эффектом Марья Ивановна прощебетала:

— Она мне сейчас позвонила, поздравила с Новым годом. Я ее спросила, где она встречает праздник, и она сказала: с родителями в «Настоящем Париже»!

Едва не бросив от нетерпения трубку, Илья признательно выпалил звонко хихикающей женщине ничего не значащие слова переполнявшей его благодарности, натянул куртку, крикнул выглянувшей в коридор матери:

— Меня не ждите, я буду встречать Новый год в другом месте! — и помчался на автобусную остановку, молясь, чтобы так оно и было.

По закону подлости автобуса не было. Легковушки, которым Илья махал рукой, пытаясь остановить, резво проносились мимо. Внутри у него всё кипело, и он с трудом заставлял себя стоять неподвижно, взывая к здравому смыслу — бежать бесполезно, слишком далеко. Наконец из проулка неспешно вынырнул полупустой автобус, и он, заскочив внутрь, замер настороже у дверей, готовясь выскочить сразу, как только подъедет к ресторану. Но вот на нужной остановке дверь с треском открылась, выпуская его на свободу.

Пульсирующая надпись «Настоящий Париж» проявилась сквозь снегопад, как фотография, и он рывком отворил массивную деревянную дверь. Быстро отряхнулся от налипшего снега, стянул с головы черную вязаную шапку, небрежно сунул ее в карман и вошел в просторное фойе.

В дальнем углу, ненавязчиво создавая новогоднее настроение и вместе с тем не мешая посетителям, мерцала зеленоватыми всполохами высокая искусственная елка. Едва завидев вошедшего, ему навстречу метнулся встревоженный швейцар в изумрудной ливрее с позументами.

— Вы куда? — бедновато одетый посетитель не внушил ему доверия. — У нас всё занято!

— Мне только знакомую повидать, столик мне ни к чему! — Зайцев решительно прошел к двери в зал, не обращая внимания на всполошенного швейцара.

Тут же к непрошеному гостю подошли два накаченных шкафа в черных костюмах, бугрившихся на плечах. Перегородили дорогу и тихо, но с явственной угрозой предупредили:

— Не шумите, гражданин, и выйдите сами, пока мы не приняли соответствующих мер!

Он спокойно ответил, всем своим видом выражая противодействие:

— Позовите Елизавету Александровну Королеву! Она здесь!

Шкафы переглянулись, и один из них отошел за стеклянную перегородку, где виднелся телефон. Позвонил кому-то, сурово поглядывая на Зайцева. Другой охранник в это время стоял рядом, готовый в любой момент нейтрализовать предполагаемого противника. Услышав распоряжение от невидимого собеседника, первый снова подошел к Зайцеву.

— Вас как зовут?

— Зайцев Илья Викторович.

Шкаф снова ушел к телефону.

Илье было жарко и неудобно, но он упорно стоял, широко расставив ноги, с нетерпением ожидая решения своей судьбы. Через пару минут охранник вернулся к арестанту и кивнул, многозначительно взглянув на напарника.

— Сейчас выйдет.

Они отошли от него, не выпуская, однако, из поля зрения. Илья должен был бы обрадоваться неправдоподобному везению, но чувства облегчения не было, скорее наоборот. Он чуял подвох, но не мог понять, какой.

Почти тотчас из зала вышел озадаченный Александр Владимирович в строгом черном смокинге, белоснежной рубашке, с серебристой бабочкой на шее и помпезной гвоздикой в петлице. Взглянув на его натянутое лицо, Илья враз понял, почему ему не верилось в скоропалительную удачу.

— А, Илья Викторович! Очень рад вас видеть! — предусмотрительный папочка преувеличенно радостно поприветствовал еле знакомого мужчину и отвел в уголок, подальше от чужих ушей. Уже гораздо тише произнес:

— Зачем вы здесь?

Зайцев хмуро поздоровался и объяснил:

— Мне нужна Лиза.

Королев сердито засопел.

— Да Лиза всем нужна! Хорошо, что я предупредил охрану: обо всех ее поклонниках докладывать мне! А то давно бы увели, и никакого праздника! Ах, как они меня достали!

Илья сделал вид, что к нему эти нелицеприятные слова отношения не имеют. Александр Владимирович зло пробубнил, брезгливо отряхнув руки, как после общения с немытыми бомжами:

— Максим с Шуриком тоже, как сторожевые псы, караулят в зале, глаз с нее не спускают! Откуда они узнали, что мы будем здесь Новый год встречать, ума не приложу! Кругом шпионы! Какой это кошмар, иметь красивую незамужнюю дочь! — Он закатил глаза и искренне пожалел себя: — Сколько мне еще терпеть, не представляю! Уж скорей бы замуж вышла, что ли! — Одним глазом взглянув на нежданного гостя, оценил его шансы как минимальные. Доброжелательно, всем сердцем сочувствуя неудачнику, предложил: — Я думаю, вам сейчас лучше домой идти, и встретиться с ней потом, в нейтральной обстановке, всё обговорить.