– Что они с тобой делали? – спрашивал он сына. – Где твоя одежда?

– Они сказали, что я мутант и надо посмотреть, как я устроен, – всхлипнул Леша. – А где мама?

Наташа тоже посмотрела на тело человека, которого они называли Адамовым, толкнула его ногой, затем приблизилась к Чагину.

– Садитесь в машину, – жестко сказала она.

– Нет, – сказал Чагин, прижимая сына к груди.

– Садитесь, – повторила Наташа.

Чагин продолжал пятиться.

Тогда Наташа сделала знак рукой, и бойцы с футлярами с двух сторон двинулись к Чагину и Леше.

И тут зазвенели телефоны.

Звуки сотен разнообразнейших рингтонов ударили одновременно и заполнили все вокруг. Звенело в минивэне, раздавалась трель в кармане у Наташи, «Владимирский централ» вырывался наружу из комбинезона Обожженного, старые забытые мелодии звучали в куче стонущих под ногами тел, звонки всех видов и родов лились из окон вокруг, из подъездов и со стороны ближайших переулков.

Обожженный выхватил из комбинезона свой амулет-мобильник. Приборчик светился и пел: «…этапом до Твери, зла немерянно…» Обожженный вскинул мобильник к уху и вдруг детским, срывающимся голосом крикнул: «Ало-о-о!»

«А-а-л-о-о-о!» – Тысячеголосое эхо прокатилось по улице, в домах, во дворах и в соседних переулках. «Он работает! – кричал Обожженный, вскинув мобильник высоко над головой. – Работает!»

Еще через секунду такие же крики понеслись отовсюду, быстро нарастая и превращаясь в сплошной слитный гул, словно десятки тысяч воинов по единой команде ринулись врукопашную.

Чагин с Лешей на руках, ничего не понимая, продолжал пятиться. Кто-то дернул его сзади за куртку, но он не обратил на это никакого внимания. «Занавесочка! – взорвалось в его голове. – Отдернули занавесочку!»

Сзади его потянули за рукав. Но Чагин выдернул руку и стал вытирать глаза. Только сейчас он заметил, что глаза его залиты слезами. Тогда его сильно толкнули в спину. Это было очень больно, он в ярости обернулся – перед ним стоял Теоретик.

– Паника в блогосфере! – крикнул Лева. – А вы мне не верили. Дети-Омега, паника в блогосфере! Дети-Омега!

Вокруг царило безумие. Сотни людей вывалилось на улицы. Крики «Алло!», хохот и истерические рыдания слышались отовсюду. Некоторые катались по земле. Две женщины выскочили из подъезда, сорвали с себя одежду и побежали по переулку, держа мобильники высоко над головой, как факел с олимпийским огнем. Бойцы и Наташа, казалось, начисто забыли о Чагине и его сыне.

– Скорее! – торопил Теоретик, который, и это было хорошо заметно, едва удерживался, чтобы не броситься плясать вместе со всеми. – Скорее, сюда!

За углом стояла длинная рессорная повозка с двумя лошадьми в упряжке.

– Уходим! – кричал Теоретик. – Вы умеете править лошадьми? Возница куда-то сбежал. Ах, вон он, скотина, целуется с чужими мобильниками! Так что, умеете?

– Умею, – сказал Чагин, усаживая сына в повозку.

– Нет, папа! Нужно вернуться! – закричал Леша. – Мы не можем бросить того человека! Он спас меня!

– Хорошо, – сказал Чагин после нескольких секунд колебания. – Хорошо. Я сейчас.

– Нет, – сказал Теоретик. – Он мертв. Бросьте его. Надо выбираться.

………………………………………………………………………

.……………………………………………………………………

…..…………………………………………………………………

……………………………………………………………………..

…………………..

– А как же Вика? Что нам делать с Викой? Мы не можем сбежать без нее!

В отличие от абсолютного большинства дерганых, Елена Сергеевна, хотя и сохранила для истории парочку своих мобильников (они лежали где-то в старых вещах, в подвале), никогда не носила бесполезных гаджетов с собой, тем более не использовала их в качестве амулетов.

Поэтому, когда одновременно включились все мобильники и Сектор в течение минуты погрузился в безумие и хаос, Елена Сергеевна даже формально не смогла участвовать во всеобщем сумасшедшем ликовании. Пока еще не понимая, что происходит, она накинула шубку из голубоватой шиншиллы кордильерской и вышла на стеклянный пол балкона. Из-за забора, ограждающего территорию Воронцова, доносился многотысячный гул, музыка, сигналы клаксонов, барабанная дробь. Кто-то даже позволил себе нарушить запрет и включить рубильники в жилых кварталах: кое-где в домах горел электрический свет, и в одном месте, ближе к Профсоюзной, небо перечеркивали прожектора.

Вначале Елена Сергеевна подумала, что шум устроил Бур, который нашел Ребенка и, вероятно, даже добился от него демонстрации способностей. На какой-то миг она обрадовалась. Но еще через мгновение она поняла, что и в самом Воронцове тоже ликуют. Со всех сторон слышны звуки, подозрительно напоминающие звонки и рингтоны мобильных телефонов, крики «Алло!», хохот и рыдания.

Поднимался ветер. Поверхность черно-золотистого пруда внизу подернуло рябью. Ветер смял прическу Елены Сергеевны и бросил прядь волос на глаза. Придерживая одной рукой ворот шубки, другой она убрала волосы с лица и оглянулась. Справа по тропинке бежал бывший оппозиционер Французов в окружении пяти-шести молодых девчонок. Остановившись на противоположном берегу пруда, он помахал из полутьмы Елене Сергеевне и закричал: «Они работают! Мобильники включились!»

– Слава Анжеле! – крикнул ему из-под балкона Колонтитул, личный охранник Рыковой, который почему-то самовольно оставил свой пост и сейчас удалялся куда-то в сторону соседнего пруда.

Когда пришло понимание того, что произошло, шквал раскаленных мыслей пронесся через голову Елены Сергеевны.

«Что случилось? То ли это, что мы ожидали? Каково развитие событий? Кто причина? Где Бур? Удастся ли ему перехватить власть в Секторе? Где журналист? Имеет ли его сын отношение к этому? Как вернуть контроль над толпами? Что делать в данную секунду?»

– А что, если это вернулись боги? – вдруг прошептала Елена Сергеевна.

Напоровшись на эту мысль, она уже не могла думать ни о чем другом. Ведь боги не возвращаются без причины. Вдруг это проверка? Разбор полетов. Кто тут чем занимался последние пять лет. А по результатам проверки – дело. И суд. И, возможно, страшный.

От этих мыслей Елена Сергеевна похолодела, и длинная, до пят, шубка из шиншиллы не могла спасти ее от этого холода. Она попыталась взять себя в руки и вызвать в памяти бесчисленные проверки, наезды, обыски и даже суды, через которые ей довелось в свое время пройти. «Вывернемся как-нибудь и на этот раз!» – говорила себе Елена Сергеевна, легонько поклацывая зубами.

Где-то в доме раздавался настойчивый звонок, но Елена Сергеевна была уверена, что это очнулся очередной мобильник у кого-нибудь из обслуги. Однако звонок продолжал греметь, и так как никто не брал трубку и не устраивал по этому поводу ликования, Елена Сергеевна в конце концов встрепенулась и поняла, что это звонит обычный проводной телефон. Она подбежала к телефону, который стоял на столике у камина, и почему-то с нежностью погладила его, прежде чем снять трубку. Этот черный эбонитовый аппарат с толстым проводом, змеящимся по полу, показался ей островком надежности и постоянства, другом и даже спасителем.