Не желая больше смотреть на это, мальчик снова юркнул под землю в окруженный валунами проход и крикнул:

— Бен, все в порядке! Давай ее наверх!

Марк протянул руку и нащупал кисть Барбары, которую сзади подталкивал неунывающий силач.

Когда наконец из-под земли показался и Бен, они (теперь уже втроем) устроили военный совет.

— Нам нужно добраться до берега озера к утру. Но вот в каком направлении нам плыть?

Марк поднял меч Удачи. Стоило ему направить острие в сторону от замка, как он мгновенно почувствовал легкую вибрацию рукояти. Но разглядеть, насколько далеко от них берег, в том направлении было невозможно.

— Я не умею плавать, — вдруг объявила Барбара.

— Да и я не сумею плыть с двумя мечами, — согласился Марк.

— Зато я умею! Особенно если сильно захочу, — буркнул Бен. — Посмотрим, может здесь вовсе не так уж глубоко.

Юный силач вступил в воду, и оказалось, что у берега она ему только по пояс. Он снял с себя доспехи и бросил их на дно. И вот уже трое беглецов шли вброд по сумрачному озеру, следуя направлению, указанному зажатым в руке Марка клинком.

Вскоре выяснилось, что и под водой меч чувствует себя не менее уверенно, чем на суше, — в какой-то момент Марк погрузился в озеро почти по плечи. Но дальше дно снова стало повышаться, а впереди четко вырисовалась черной линией полоска деревьев на берегу. Когда они наконец вышли из воды, то оказалось, что песчаный пляж был шириною не больше двух метров, а значит, волны быстро слижут с его поверхности любые следы.

В густом кустарнике вскоре обнаружился проем, а за ним — поросшая травой полянка, манившая к себе обещанием заслуженного отдыха.

Но они обманулись: буквально через пару минут после того, как путники расположились на отдых, из-за ближайших кустов раздался хруст ломаемых веток — словно кто-то напролом несся прямо к месту их тайного лагеря. Марк кивнул Бену на валявшийся в траве меч Удачи, а сам выхватил из ножен Драконосек.

Соблюдая полную осторожность, они тихонько двинулись вокруг кустов, откуда продолжал доноситься треск, и вскоре наткнулись на смутно различимый в ночной темноте силуэт — он был не так велик, как дракон, но тоже достаточно большой. Доносящиеся из кустарника скрипы и топот показались неожиданно знакомыми: то был скрип несмазанных колес и стук копыт тяглов, влекущих за собой на полу порванной упряжи пустой фургон.

Оба тяглозверя были — кожа да кости, но в нормальных условиях могли довольно скоро войти в прежнюю немалую силу. Фургон же был немного поменьше, чем их собственный, но на его матерчатых стенках также были намалеваны какие-то знаки. Правда, в темноте разглядеть, какие именно, было довольно сложно. Барбара предположила, что им достался фургон одного из посетителей ярмарки, спешно удравшего в замок при приближении чужих войск и бросившего свое имущество на произвол судьбы.

После беглого осмотра выяснилось, что упряжь не так уж повреждена, а главное — вожжи в полном порядке. Бен и Марк вскочили на облучок, Барбара устроилась в фургоне, и они двинулись в путь. Драконосек спокойно лежал у ноги Бена в пределах досягаемости, а зажатый в руке Марка меч Удачи вновь проснулся и завибрировал, указывая им правильный путь.

Огонь с небес метнулся вниз. Невыносимо яркое, изогнутое копье белого света прожило лишь мгновение, но успело расщепить одинокое дерево на краю морского утеса. Удар молнии под стенавшей темнотой небес ослепил и оглушил погонщиков. Бен отшатнулся от внезапной вспышки, хотя и слишком поздно, чтобы уберечь ошеломленные глаза. Он взглянул под ноги, обутые в сандалии, стараясь разглядеть тропу и край обрыва. В дождливую и ветреную ночь трудно было судить, как далеко от них сверкнула молния, но он надеялся, что следующая вонзится в землю дальше. Его сильная правая рука легла на круп тяжело нагруженного вьючного зверя. Он покрепче ухватился за веревку, которая крепила корзины к спине животного. Тем временем его левая рука тянула поводья тягла, идущего следом.

Их небольшой обоз состоял из шести зверей и шести мужчин, которые вели и руганью подгоняли животных. В нескольких метрах позади каравана вышагивал изящный скакун с лоснящейся шерстью. На нем восседал седьмой человек — в плаще, с опущенным до бровей капюшоном. В его поднятой правой руке сиял безогненный факел Прежнего мира, свет которого не мигал под шквалами дождя и ветра. Сияние этого факела распространялось далеко вокруг, позволяя погонщикам видеть тропу и край отвесного склона.

Подобно какому-то странному насекомому о трех дюжинах ног, вьючный обоз медленно продвигался вперед по едва заметной тропе через дикую местность. Бен подталкивал первого тяглозверя и тянул за собой второго, подбадривая их окриками и шлепками.

Несколько часов назад, в начале путешествия, погонщиков предупредили, что ночью эти флегматичные животные могут стать капризными и пугливыми. Офицер сказал им, что в ночном воздухе будет витать запах дракона.

Сверкнула еще одна молния — к счастью, не такая близкая, как в прошлый раз. Бен увидел на миг скалистую пустынную местность, окружавшую обоз, и несколько метров тропы. Затем темнота сгустилась и ливень усилился. Караван, как нелепая гусеница с тремя дюжинами ног, медленно двигался по вязкому песку и предательски скользким камням. Части обоза соединялись толкавшими и тянувшими руками людей — погонщиков, которые пригибались под натиском неумолимого дождя и непрерывно завывавшего ветра.

Впереди Бена шагал солдат, который вел первого тягло-зверя — или по-простому тягла. Как и все мужчины в обозе, он был закутан в мокрый синий плащ с золотистыми узорами. Бесполезный шлем не спасал глаза от струй дождя. Бен слышал, как солдат громко насылал гнев богов и демонов на тех, кто задумал этот ночной поход, — включая высоких чиновников, которые, вне всяких сомнений, находились сейчас в тепле и сухости. Человек почти кричал, не страшась офицера Радулеску. Тот ехал позади обоза и в вое ветра не мог различить проклятия в свой адрес.

Свет безогненного факела подсказывал, что едва заметная тропа, по которой следовал обоз, сворачивала влево. Это подтвердила и очередная молния. В то же время пологий выступ соседней скалы прижал караван к опасному краю обрыва. Бену не понравилась эта близость пропасти. Он придвинулся к тяглозверю, которого обнимал за круп правой рукой. Используя силу и вес, он заставил животное сместиться немного правее. Теперь обоз был так близок к краю утеса, что при новой вспышке молнии Бен увидел внизу бушующее море. Он решил, что эти изъеденные волнами береговые скалы находились примерно в ста метрах под ним.

Бен знал, что жизнь простого воина в любой стране и армии не была особо счастливой. Об этом говорило множество пословиц, ходивших среди солдат, и Бен сам не раз убеждался в их печальной точности. Но теперь его тревожили не трудности солдатской службы. И не шторм. И не падение в пропасть, поскольку этой явной опасности можно было избежать при соблюдении определенной осторожности. Он даже не боялся дракона, из-за присутствия которого, как их предупреждали, тяглозвери могли стать нервными и непослушными.