– Нет, – ответил Белов. – Останься здесь, я недолго.

– Понял. – Старший лейтенант передал автоматы и гранаты Батурину.

Тот провел Белова по неглубокой впадине до кромки прямой полосы высоких кустов акации.

– Ее здесь, что, специально сажали? – поинтересовался Белов.

Лейтенант пожал плечами.

– Возможно.

– И где позиция наблюдения?

– Не видите?

Капитан присмотрелся и заметил среди кустов улыбающееся лицо капитана Терпина.

– Ну, если ты, Коля, меня с двух метров не заметил, то позиция правильная.

– Да, устроились вы неплохо.

Вскоре Белов прилег рядом с Терпиным. Батурин сложил в стороне оружие, устроился рядом. Отсюда открывался отличный вид на пансионат.

– И где наши диверсанты? – осведомился Николай.

– В первом корпусе. Это ближний к берегу. От него дорожка к причалу и пляжу, правда, уже прилично заросшему.

– Хорошо. Слушайте меня, парни. – Капитан поставил задачу Терпину и Батурину, потом добавил: – Генерал просил взять как можно больше живых. Поэтому вы работаете по диверсантам в щадящем режиме. Стрелять на поражение только в крайнем случае. Возможно, здесь появится еще один человек или даже два. В этом случае живыми брать старшего диверсионной группы и тех, кто прибыл. У вас одна светошумовая граната. Этого хватит, чтобы дезорганизовать противника. Есть и наступательная. «РГД» применять по необходимости, лучше всего в качестве глушилки. Но вы и сами с этим разберетесь. Сигнал к штурму – моя команда либо начало работы по усадьбе. Вы услышите. Это на тот случай, если со средствами связи возникнет проблема.

– Подобное возможно? – спросил Терпин.

– А кто знает, Вова, что на уме у Стешина и каков его арсенал технических средств? А вдруг у этого правозащитника есть генератор – постановщик радиопомех и он решит его включить?

– Зачем?

– Хороший вопрос. Но ответ на него может дать только Стешин. Я же пока с ним беседовать не собираюсь. Страхуемся. Кстати, Артур тоже бережется, хотя повода для этого у него вроде бы нет.

– В каком смысле бережется?

– Он отпустил в город своего начальника охраны. Того самого Сергеева, который доставлял сюда диверсионную группу. На обратном пути тот должен осмотреть усадьбу, в которой расположились мы. Вот и пришлось на время уходить.

– Я все понял. Значит, как можно больше живых?

– Да.

– Вопросов нет.

– Как будешь работать?

Терпин повернулся на другой бок и ответил:

– Без заморочек. Забор здесь низкий, местами порушенный. Бросок к первому корпусу, проникновение внутрь с торца. Как видишь, окна во всем здании без решеток, некоторые открыты. Ну а внутри по обстановке, помня просьбу генерала и твой строгий наказ.

– О завершении акции немедленный доклад мне!

– Как же, Коля, без этого? Обязательно доложу, если коварный Стешин не применит установщик радиопомех. В этом случае просигнализирую флажками.

– А они у тебя есть?

– Думаю, найду внутри корпуса парочку полотенец или простыню. А нет, руками просигнализирую.

– Договорились. Хорошие здесь места.

– Надо Володарскому подсказать, что пансионат брошен. Конечно, им кто-то владеет, но особо не стремится что-либо восстанавливать и привлекать отдыхающих. Можно отжать это заведение и расслабляться здесь семьями. Представляешь, какая красотища! Чистый воздух, роща, река. Загорай, купайся, рыбку на зорьках лови.

– Я обязательно передам генералу твое пожелание.

– Почему мое? По-моему, все подпишутся под предложением сделать здесь базу отдыха. Можно и в усадьбе Артура, но там места маловато.

– Помечтай.

Сотовый телефон Белова провибрировал сигналом вызова.

– Только что был Сергеев, – доложил Уранов.

– Оперативно.

– Да он ничего толком и не смотрел. Так, проверил, закрыты ли ворота, перелез через забор, походил по двору, потрогал ручки дверей, поглядел в окна, в огород и поехал в усадьбу. Можем возвращаться.

– Подожди, выдержи паузу. Черт его знает, может, он что-то увидел подозрительное? Пусть Брагер дождется доклада Сергеева Стешину.

– Понял.

Спустя пять минут Уранов опять вышел на связь. Мол, Сергеев сообщил Артуру, что осмотрел дом и усадьбу. Там все чисто.

– Хорошо. Дай команду Брагеру на возвращение и ворота открой, чтобы наши проскочили на участок незаметно.

– Сделаю. Вас когда ждать?

– Мы тоже возвращаемся.

– Понял. До встречи.

– Давай! – Белов отключил телефон, повернулся к Терпину и сказал: – Я возвращаюсь, вы тут организуйте наблюдение посменно, чтобы отдохнуть. В ноль пятьдесят полная готовность!

– Есть, товарищ капитан! – Терпин улыбнулся.

– Справитесь с задачей?

– Я, Коля, между прочим, в оперативном отделении управления всего два года служу. До этого командовал разведывательно-штурмовой группой. На моем счету шесть боевых операций и два ордена за них.

– Я не воевал, но прошел подготовку в антитеррористическом центре и аттестован как специалист по борьбе с диверсионными группами противника, – заявил Батурин.

– Тогда я спокоен за вас. Пойду, пожалуй.

– Проводить? – спросил Батурин.

– Не надо, найду дорогу по своим следам.

Через двадцать минут основная штурмовая подгруппа снова находилась на месте. Белов распорядился вести наблюдение по очереди. Только Брагер должен был постоянно слушать усадьбу Стешина.

Первым на пост заступил водитель прапорщик Прудов. Все остальные устроились на отдых в гостиной и спальне. До времени «Ч», то есть начала активных действий, оставалось чуть более пяти часов.

В 19.50 Брагер услышал, как Стешин объявил ужин. После чего он тоже отправил своих людей на отдых, оставив на постах у ворот и здания двух охранников. Чуть позже в усадьбе, занятой террористами, прикрывающимися вывеской неправительственной организации, наступила тишина.

Не пошел домой и капитан катера. Петрович пристроился на корме, выпил там полбутылки водки и скрылся в трюме. Все это хорошо видел уже второй сменный наблюдатель, старший лейтенант Зубров.

А вечер выдался просто замечательным, теплым, безветренным. Сейчас только на лодке с девочками отдыхать, особенно под водочку и шашлычок. Впрочем, неплохо и просто прогуляться по берегу.

Старший лейтенант Мишин, третий сменный наблюдатель, разбудил Белова в половине первого ночи. Николай потянулся и заявил:

– Хорошо покемарил. Вроде меньше четырех часов, а выспался от души. Вот что значит чистый воздух и покой. Даже странно. Обычно в таких селах вся вечерняя жизнь на реке проходит.