Я держал руки по бокам, но сжал кулаки. Не обращая внимания на неприятное чувство в желудке, я посмотрел на занавески и мигающие знаки «Пиво» в маленьких окошках на фасаде здания, потом снова взглянул в его темные недобрые глаза.

– Иди на хуй.

– Безумие какое-то. – Дональд повернулся к двери. – Хватит мериться членами, мы уходим.

Высокий парень преградил ему путь.

С тревожной небрежностью Тули протянул руку и легко провел пальцами по щеке Дональда. Его движение было почти нежным. Дональд отпрянул, как будто пальцы были языками пламени.

– Убери от меня руки.

Я ждал. Если Тули подойдет поближе к Дональду, я смогу ударить его без помех. В уме я представил, как мой кулак врезается в его физиономию и он падает на пол. «Рик, – подумал я, – где ты?»

– Последний раз в тюряге у меня была шлюшка прям как ты, – сказал со смешком Тули. – Я его драл каждую ночь. И этому педику нравилось.

– Ну-ну, и кто тут после этого педик, – пробормотал Дональд.

Двое громил посмотрели на него с недоумением.

– Чего он там вякает? – спросил высокий.

Со скрипом открылась входная дверь.

Я в жизни не слышал звука приятнее.

Новый посетитель, едва видимый в дымке из-за тусклого освещения, задержался в дверном проеме, как бы невзначай глянул в мою сторону и пошел к стойке. Остальные тоже его увидели. Разница была только в том, что я знал, кто это.

Кажется, трое наших оппонентов не были уверены, как поступить с этим новым обстоятельством, и просто молча пялились. Рик вошел в бар слегка улыбаясь.

– Ну надо же, – спокойно сказал он, уперев руки в бедра, – что это у вас тут происходит?

Уверен, что никогда больше не стану смеяться над его героическими позами.

– Мы закрыты на несколько минут, дружище, – оборвал его бармен. – Сходи прогуляйся.

– Не вопрос, дружище. – Рик указал на меня, потом на Дональда. – Но эти двое со мной.

– И что?

– А то, что мы втроем собираемся отсюда уйти. Вы же не станете возражать, правда?

Тули обеими руками схватился за кий и качнул им над полом как маятником.

– А что если станем? Что тогда будет?

Улыбка медленно пропала с лица Рика.

– Тогда я надеру тебе задницу.

– Хватит этих глупостей.

Новый голос отвлек всех. Голос, глубокий и хриплый, как будто человек слишком много курил, донесся из задней комнаты, и все мы одновременно повернулись в ту сторону.

В дверном проеме среди дыма стояла невероятных размеров женщина в цветастом платье муу-муу. Кожа на пальцах и громадных ступнях, всунутых в хлипкие шлепанцы, растянулась до предела и, казалось, вот-вот разорвется под ее весом. Уложенные в какой-то безумный начес волосы были выкрашены в непроглядно-черный цвет, хотя у висков осталось несколько ускользнувших от внимания седых прядей. Лицо покрывал слой пудры, на веках и ресницах лежали комки туши и подводки для глаз, пухлые губы сияли ярко-алым. Раздвинув их в улыбке, женщина продемонстрировала побуревшие зубы, которые казались слишком маленькими по сравнению с ее громадным лицом. Опираясь о толстую трость, вырезанную, судя по всему, из искривленного ствола какого-то дерева, она махнула нам пухлой рукой.

– Подите сюда, поболтайте с Мамкой Тутс. – С большим усилием развернувшись, женщина направилась обратно в заднюю комнату, откуда появилась, но прежде чем исчезнуть среди дымных теней, оглянулась через плечо на троих местных. – Оставьте их в покое.

Бармен немедленно принялся протирать стойку, как будто ничего не случилось, Тули и его татуированный приятель отошли от нас и присоединились к нему.

– Это что еще такое? – шепотом спросил Рик.

– Ты вошел как раз вовремя, – сказал Дональд.

– Надо идти отсюда на…

– Присмотрите за этой троицей, – сказал я, двигаясь следом за женщиной. Дональд принялся было что-то мне выговаривать, но я уже шел дальше. Я остановился на входе, оглядел бильярдный стол, магнитофон на небольшой стойке у одной стены и ряд кабинок у другой. Здесь было еще темнее, чем в первой комнате, воздух казался таким же неподвижным и дымным. Женщина каким-то образом сумела втиснуться в последнюю кабинку и глядела на меня оттуда.

Рик остался стоять в проеме на страже, сложив руки на груди и поглядывая в сторону бара. Дональд вошел следом за мной, хотя бы для того, чтобы убедить меня уйти, но умолк к тому времени, как я добрался до кабинки.

Вблизи женщина оказалась еще больше, чем на первый взгляд. Она была по меньшей мере шести футов ростом и весила куда больше четырехсот фунтов.

– Кто вы? – спросил я.

– Кто я? – Взрыв рокочущего хохота сотряс исполинские груди под муу-муу. – Он спрашивает, кто я. Мария Тутрачелли, вот кто я, только никто меня так не называет. Все зовут меня Мамкой. Мамкой Тутс. – Она снова показала коричневые зубы. – Это мой бар.

– Мы не собирались устраивать тут беспорядок, мы просто…

– Это все я уже слышала, – ответила она хриплым баритоном. – Сядьте.

Дональд остался стоять в нескольких футах позади меня, а я сел на свободную скамью напротив нее. В середине стола между нами лежала колода карт, стояли стопка и бутылка виски. На краю пепельницы рядом с женщиной покачивался дымящийся окурок сигары.

– Это не то заведение, куда можно совать нос без приглашения. – Мамка Тутс взяла бутылку и налила себе виски. – Несколько месяцев назад двое студентов явились сюда и вели себя как последние идиоты. – Стакан исчез в мясистой лапище Мамки. Она единым махом выпила и со стуком поставила стопку на стол. – Им здесь туго пришлось.

– В таком случае, спасибо, что отозвали своих псов, – сказал я.

Она посмотрела мимо меня на Дональда, потом на Рика.

– Все нормально, боец. Они вам ничего не сделают.

Рик кивнул.

– Им же лучше.

– Вы знаете Клаудию? – спросил я.

Толстуха снова поглядела на меня.

– Тебе, видать, позарез нужно с ней поговорить, раз ты сюда явился.

– Как я понимаю, вы уже слышали мои объяснения. Так знаете вы ее или нет?

– Разумеется, дорогуша. Мамка Тутс знает всех.

– Где мне ее искать?

Она коснулась колоды карт, медленно погладила рубашку пухлыми пальцами.

– Она жила на проспекте Мильнер, это старая заводская дорога неподалеку от аэропорта. Представляешь, где это? Там всего-то осталась пара старых домишек. Точного адреса я не знаю, у нее там была своя хибарка. Развалюха где-то в миле от перекрестка, по левой стороне. Не пропустишь.

– И она до сих пор живет там?